распределение идут на пользу человечеству, мы можем столкнуться с повышенным риском из за зависимости от технологий и разведения ограниченного числа культур. Вполне вероятно, что не столь многочисленное общество охотников и собирателей оказалось бы в случае такой катастрофы более жизнеспособно, поскольку они обладали навыками, которые сейчас редки, но могут стать ключевыми для выживания (Hanson, 2008). Тем не менее я очень сомневаюсь, что этот риск в целом вырос, особенно если учесть, что в нашем мире по прежнему существуют народы, которые живут относительно изолированными и нетронутыми племенными группами.

215

Toynbee (1963).

216

Добавление синтеза в ядерную бомбу не только повышает ее мощность. Размер атомной бомбы, основанной на эффекте радиоактивного распада, естественным образом ограничен критической массой топлива (его можно увеличить с помощью некоторых хитростей, но лишь незначительно). Термоядерное топливо, напротив, не имеет такого ограничения, поэтому на его основе можно создавать гораздо более крупные бомбы. Кроме того, нейтроны, испускаемые при синтезе, могут инициировать процесс распада в массивном урановом стержне бомбы. Такая бомба называется атомной бомбой с термоядерным усилением, и основное количество заключенной в ней энергии может высвобождаться как раз на последнем этапе распада.

217

Compton (1956), pp. 127–128.

218

Жуткие воспоминания об этом оставил Альберт Шпеер, немецкий министр вооружения (Speer, 1970, p. 227): “Профессор Гейзенберг не дал никакого окончательного ответа на мой вопрос о том, можно ли совершенно надежным образом контролировать успешный ядерный распад, или же процесс продолжится как цепная реакция. Гитлера совсем не радовало, что Земля под его властью может превратиться в сияющую звезду. Время от времени, однако, он шутил, что ученые в своем неуемном стремлении раскрыть все тайны Вселенной однажды подожгут планету. Несомненно, впрочем, нам до этого еще жить и жить, говорил Гитлер, и ему уж точно не суждено этого увидеть”.

На основе этого свидетельства нельзя сказать наверняка, было ли это точно такое же опасение (что термоядерная реакция распространится в атмосфере) или связанная с ним боязнь неуправляемого взрыва.

219

Теллер сделал весьма “оптимистичные” предположения о параметрах, необходимых для запуска реакции синтеза, и не учел скорость, с которой будет излучаться тепло от взрыва, в результате чего бомба охладится быстрее, чем ее нагреет новый синтез (Rhodes, 1986, p. 419).

220

Впоследствии этот доклад был рассекречен и теперь доступен к прочтению как работа Konopinski, Marvin & Teller (1946).

221

Доклад заканчивается так: “Можно сделать вывод, что изложенные в настоящей статье аргументы не дают оснований ожидать, что реакция N + N может распространиться. Неограниченное распространение еще менее вероятно. Однако ввиду сложности вопроса и отсутствия удовлетворительных экспериментальных данных весьма желательно продолжить изучение предмета” (Konopinski, Marvin & Teller, 1946).

В современных дискуссиях часто называется вероятность “три на миллион”, которая служит либо оценкой возможности возгорания, либо порогом безопасности, свидетельствующим, что вероятность должна быть ниже. Эта цифра не называется в докладе и, похоже, стала расхожей после статьи Перл Бак (1959). Хотя она весьма любопытна, нет никаких убедительных свидетельств, что ученые-атомщики использовали ее хоть в одном из качеств.

222

Дэвид Хокинс, официальный историк Манхэттенского проекта, утверждал, что молодые ученые снова и снова открывали такую возможность, но руководство лаборатории в Лос-Аламосе “пресекало это”, говоря им, что об этом уже позаботились. В конце концов Хокинс провел “с участниками проекта больше разговоров на эту тему, чем на любую другую, как до, так и после испытания «Тринити»” (Ellsberg, 2017, pp. 279–280).

223

Peter Goodchild (2004, pp. 103–104): “В последние недели перед испытанием группа Теллера была занята непосредственной подготовкой, а возможность возгорания атмосферы перепроверял Энрико Ферми. Его команда производила расчеты, однако, как и со всеми остальными подобными проектами до появления компьютеров, многое в них пришлось упрощать. Снова и снова они получали отрицательный результат, но Ферми не удовлетворяли их допущения. Он также опасался, что существуют неизвестные науке феномены, которые в новых условиях экстремальной жары могут привести к непредвиденной катастрофе”.

224

Из его частных заметок, сделанных на следующий день (Hershberg, 1995, p. 759). Полная цитата: “Затем вспыхнул белый свет, который, казалось, на несколько секунд залил все небо. Я ожидал относительно быстрой и слабой вспышки. Обширность вспышки меня потрясла. Мне сразу показалось, что что то пошло не так и действительно случилась термальная ядерная [sic] трансформация атмосферы, о возможности которой говорили ранее и вспоминали в шутку всего пару минут назад”.

Возможно, именно заглянув в эту бездну, Конант одним из первых всерьез воспринял риск уничтожения цивилизации в ядерной войне. По окончании Второй мировой он вернулся в Гарвард и назначил встречу с главным университетским библиотекарем Кейсом Меткалфом. Позже Меткалф вспоминал, как сильно его потрясла просьба Конанта (Hershberg, 1995, pp. 241–242): “После взрыва атомной бомбы мы живем совсем в другом мире. Мы не знаем, что ждет нас впереди, но есть опасность, что значительная часть нашей цивилизации прекратит свое существование… Возможно, стоит отобрать печатные материалы, чтобы сохранить свидетельства о нашей цивилизации для цивилизации, которая, как можно надеяться, придет нам на смену, изготовить микрофильмы, сделать копий десять и закопать их в разных местах страны. Таким образом мы сможем не допустить разорения, к какому привел крах Римской империи”.

Прикинув, что потребуется для осуществления этого замысла, Меткалф составил примерный план по созданию микрофильмов для 500 тысяч самых значимых книг, содержащих 250 млн страниц. Но в конце концов от него решили отказаться, решив, что публичное заявление приведет к серьезной панике и что письменные документы, вероятно, уцелеют в библиотеках университетских городов, которые не станут непосредственными целями ядерных ударов. Однако, уволившись из Гарварда, Меткалф запустил проект по созданию крупных собраний важных сочинений в ведущих университетах Южного полушария, возможно пребывая под влиянием разговора с Конантом и опасаясь ядерной катастрофы (Hershberg & Kelly, 2017).

225

Weaver & Wood (1979).

226

Если группу глубоко волнует качество собственной внутренней работы, можно создать “красную команду” ученых, которая получит задание доказать, что полученные выводы неверны. Этой команде необходимо дать достаточно времени, чтобы ее участники смогли преодолеть изначальную лояльность проекту и начали надеяться, что результаты работы скорее