– Ты сейчас описал мою жизнь с Максимом, которая привела бы меня в пропасть. Наверное… может быть… так оно и было, но сейчас это уже не важно. Важна реальная жизнь… жизнь, которую я связала с тобой, – она оглядела комнату, вернувшись во времени немного назад. – Ведь не Максим захотел жениться на мне против моей воли. Не Максим отказался дать мне развод, когда я его об этом умоляла. И не он покоя мне не давал, досаждая своими шуточками, колкостями и приставаниями.

Произнося эти слова, Аэлита почувствовала, как злость вернулась к ней в той же мере, как и несколько лет назад.

– Аэлита, ты же говорила, что простила меня за всё это?

– Если бы я не простила тебя, это означало бы, что я не человек, а монстр какой-то. Ты сделал для меня больше, чем кто-либо в моей жизни. Но я хочу знать, почему ты так со мной поступал? Мне до сих пор больно, понимаешь? Больно от того, что человек, ставший впоследствии для меня самым близким, когда-то унижал меня, словно… бросая под пресс мои желания. Ответь мне! Чем была вызвана твоя бесчувственность?

– Аэлита… – Павел отошёл от неё и засмотрелся в окно, а потом заговорил так, как будто он тоже вместе со своими словами вернулся ненадолго в прошлое. – Я ведь тогда с ума по тебе сходил. Я боролся за тебя всеми возможными способами… Я хотел завоевать тебя… хотел добиться взаимности от тебя.

– Но я ведь тогда была влюблена в другого… а ты совсем не щадил меня… Не щадил моих чувств.

– Аэлита, ты думаешь, что я животное, которое совершенно не думает о чувствах других? – он посмотрел на неё. – Когда я впервые увидел тебя, то сразу заинтересовался тобой. Ты мне очень сильно понравилась. Но ведь тебе понравился и я. И не говори мне сейчас, что я всё выдумываю! Вспомни нашу встречу в ресторане «Глория». Как мы ужинали, говорили, танцевали… Тебе нравилось, как я себя с тобой веду. Я знаю, потому что чувствовал это. Да что там ресторан! А наша первая встреча. Я отлично помню, как ты смотрела на меня. В твоём взгляде был интерес ко мне, а у меня, следовательно, появился шанс. Поверь, если бы я не почувствовал твоего небезразличия ко мне, то сразу отошёл бы в сторону. Ты сама дала мне шанс, импульс к действию, может быть, невольно, но дала мне его сама.

Она молчала, переваривая только что сказанное им. Аэлита никогда не думала об этом. Но сейчас его слова показались ей самим собой разумеющимся.

– Ты никогда не говорил мне об этом… – проговорила она. – Почему, чёрт возьми, ты молчал об этом?

Павел ответил ей, пожав плечами:

– А смысл? Ты бы мне всё равно не поверила. Да я и сам не знаю, почему говорю тебе это сейчас. В любом случае это уже не имеет значения…

– Нет! Имеет! Имеет! – с возгласом первооткрывателя прокричала она. – Так ты, выходит, затеял эту канитель со свадьбой только потому, что подумал будто я тобой тоже заинтересовалась?

– Не подумал, Аэлита, а был абсолютно уверен.

– Я всё поняла… – она встала с кресла и стала ходить по кабинету. – Пазл, который я никак не могла сложить, наконец-то сложился. Всё встало на свои места… Теперь ты… – она подошла ближе к нему, – ты не можешь простить мне ошибки, которые я совершила, да? Поэтому ты не приходил ко мне, когда я болела до тех пор, пока тебя не заставила Марго? И поэтому проводил ночи в другой комнате?

Он смотрел на неё, не делая никаких движений, но в его взгляде она читала подтверждение своим словам.

– Господи, до какой же степени я запутала собственную жизнь… Ты сможешь меня простить? Что я могу для этого сделать? Умоляю, скажи мне… Скажи, что тебе мешает простить меня?

– Аэлита, для тебя всё слишком просто… – горько усмехнулся он.

– Но я должна знать, что тебя мучает? Скажи мне об этом… – она пыталась поймать его взгляд, но не могла, потому что он отводил от неё глаза. – Я ведь знаю, на самом деле ты не хочешь, чтобы я уходила… чтобы я жила отдельно… – в своём сильном желании она практически дотянулась до его головы. – Ведь не хочешь, да?

– Конечно нет! – он отодвинул её от себя, схватив за локти. – Но как я могу жить с женщиной, для которой я в течении пяти лет был человеком без имени и, как оказалось, существовал в статусе «мистер Никто»? Ты это чётко дала мне понять в тот день, когда сообщила, что уходишь к нему, и что Эмма его дочь и…

– Прости, я вела себя просто чудовищно… – она сильно сморщила лицо. – Я не хочу, чтобы ты держал на меня зло. Попытайся меня понять… В тот день, когда я сказала, что ухожу от тебя, с тобой говорила Аэлита пятилетней давности. Это была обиженная, злая, жаждущая мести девчонка, у которой отобрали детскую мечту. Не верь ей, прошу тебя… А поверь той, которая стоит сейчас перед тобой. Я знаю, что была неправа. Пожалуйста, прости меня…

Несмотря на то, что он по-прежнему держал её на расстоянии, схватившись за её локти, она всё равно, протянув руки до максимума, зацепилась пальцами за верхние края его рубашки.

– Как я могу быть уверен, что ты не передумаешь и не сбежишь от меня? После твоей бесконечной лжи верить тебе сейчас опасно.

От его слов она тут же нахмурила лоб:

– А что безопасно? Позволить мне сейчас уйти? Развестись со мной?

– Не понимаю, Аэлита… – со вздохом произнёс он, – ради чего было так вымаливать у меня прощение, если после простого предостережения, которое прозвучало в моих предыдущих словах, ты снова приравниваешь к нулю наши с тобой с трудом сделанные выводы?

– Я пытаюсь изо всех сил быть с тобой искренней, а ты постоянно сомневаешься во мне. Думаешь, это приятно?

– Что тебя удивляет в моих сомнениях? Вспомни, сколько раз ты врала мне? Сколько притворялась? Думаешь, мне легко поверить тебе?

– Нет, ты должен мне верить, – смягчилась она. – Ещё в тот день я многое поняла, когда поговорила с Максимом и…

– Вот видишь, Эл! – взорвался он. – Ты никогда не сможешь выкинуть его из головы! Говори хоть миллион раз, что между вами всё кончено – выйдет наоборот! Отправляйся-ка лучше к нему прямо сейчас! Мне осточертело слышать его имя!

Павел