них любовных историй не так много. И все низкопробные. – Книги про магов были довольно популярны. Хотя их авторы знали о предмете своих произведений не больше обычных людей, но, тем не менее, претендовали на то, что открывают завесу тайны. Тайны, правда, никакой не было, была лишь простая недосказанность, которую многочисленные авторы заполняли своими выдумками. Среди колдунов было правильным считать такие книги мусором. Уриэль читал парочку в детстве, тогда они ему показались неплохими. Но сейчас он поменял свое мнение.

- Погоди, я что-то потерял нить разговора. При чем тут вообще маги, рыцари и служанки? Мы, о чем вообще говорим? – Мунит время от времени припадал к своей кружке и теперь был неспособен на то, чтобы удерживать в голове сложную последовательность мыслей.

- Лично я просто жду жареную утку, чтобы продолжить пить. Или у тебя есть более подходящие идеи для беседы? – «Если после третьего пива он перейдет на вино, то никакие идеи нам уже не понадобятся».

- Раз до этого обсуждали меня, то теперь справедливо будет поговорить о тебе. – Темного мага немного задели насмешки его друга.

- Не думаю, что я такой хороший предмет для обсуждения. – Хотя Уриэль и начал этот разговор в надежде что доля рассказчика скоро перепадет ему, но теперь он был не рад этому. Он хотел посмотреть реакцию друга на одну свою черту, которую недавно в себе заметил и полностью осмыслил. Эта черта – равнодушие. Причем она не была доведена до абсурда, в нем оставалось много чувств и эмпатии, но явно не так много, как в остальных. Это он ясно понял не так давно, когда объявили о смерти двухсот Занирских магов. Точнее смерть только предполагали, так как ни тел, ни каких-либо других следов найдено не было. Но мало у кого были сомнения на этот счет. Новость передавалась в магическом мире со скоростью лесного пожара. Все спешили поделиться, как они впечатлены, поражены и потрясены. Все жалели Занирских магов, некоторые, их страну, которая, теперь точно скатиться в пучину еще больших беспорядков и разрухи. Уриэль же не испытал ничего. Разве только праздный интерес к необычному событию. Единственная мысль, быстро промелькнувшая в его голове на эту тему, заключалась в том, что магический мир оказался еще опаснее, чем он думал. Поначалу, он удивился, что его друзей настолько потрясли эти события. Потом оказалось, что они потрясли всех, кроме него самого.

Пока он не знал, как далеко зайдет или зашло его безразличие. До академии отдельные эпизоды точно трогали его сердце. Нападки на некоторых детей в школе, жертвоприношения невинных животных, издевательства над людьми. Сейчас он не знал, как отреагирует на эти события, может, как раньше, а может и нет. В любом случае он не считал это проблемой, а себя виноватым. Насчет первого, он по-прежнему понимал где черное, а где белое и не планировал поступать плохо. Моральный компас все еще показывал правильное направление. А на счет своей вины, он мог сказать только то, что ее не было. Люди вообще не выбирают свои эмоции. Как он может быть ответственен за то, что чувствует, тем более если никому не мешает? Вот обо всем этом он и хотел поговорить со своим другом. И алкоголь по его плану должен был немного смазать механизм их беседы. Но кажется кто-то залился смазкой по уши и с этим кем-то Уриэль говорить на серьезные темы уже не хотел. Оставалось только напиться.

- Нет, давай тебя обсудим! С кем-нибудь из девушек общаешься? – Мунит продолжал гнуть свою линию.

- Нет – ответил со вздохом Уриэль.

- Может в учебе новости появились? – темный маг не унимался.

- Если и появились, то я о них не слышал. – удачно на его взгляд пошутил Уриэль.

- И с планами на будущее тоже ничего не придумал? – спросил он победно.

- Толку думать, если до выпуска еще четыре с половиной года. Еще что-нибудь спросишь или закончим?

- Тогда со мной тоже закончим.

- Хорошо, не знал, что ты такой чувствительный. – Уриэль примиряюще поднял руки.

После этого за столом воцарилось неловкое молчание. Маг жизни уже не хотел говорить о том, о чем думал изначально, а других идей у него особо не было. Друзья прожили бок о бок уже полгода. Виделись и общались каждый день без перерыва на выходные и праздники. У них не было никаких занятий кроме учебы, не хватало времени. Да и кругозор в шестнадцать лет обычно оставляет желать лучшего. В общем темы для обсуждения исчерпались очень быстро. Обычно в таких случаях говорят, что с умными людьми приятно и помолчать, но Уриэля с Мунитом это явно не касалось. Кажется, никто из них не терпел затяжной тишины. Темный маг заговорить решил первым. До этого он постоянно косился то на редких гостей, то на трактирщика, то на слугу, выносящего разные блюда и протирающего столы. Кажется, этот пейзаж вызвал в его голове какой-то вопрос.

- Как думаешь, сколько владелец этого трактира в месяц получает?

- А что решил после академии трактирщиком стать? Если серьезно, то можно сказать не думаю, а знаю. У моего отца есть несколько подобных заведений. С поправкой на то, что этот город меньше нашего, примерно, двести золотых. Но если владелец и его семья будут тут работать сами, то немного больше. – Уриэль был относительно неплохо погружен в бизнес отца. Помнится, когда он осознал, не услышал или прочитал, а осознал, что базовый принцип торговли – это покупать дешевле и продавать дороже – это перевернуло все его представление о заработке денег. С этим даже ребенок справиться. Например, сначала идешь в провинцию, где разводят лошадей, покупаешь парочку по дешевке, потом идешь туда где цены на них самые высокие и продаешь втридорога. И так с каждым товаром. Как тут не озолотиться? Потом, правда, он осознал и все сложности торгового дела: от необходимости выбора хорошего товара и важности умения торговаться, до трудности защиты караванов от грабителей и дороговизны покрытия издержек на перемещения. И это он еще упрощал. Там ведь столько рисков! В общем азы торговли он знал, и имел хорошее представление, кто и сколько зарабатывает.

- Сколько, двести!? – переспросил он удивленно.

- Я тоже думаю не самое выгодное дело. От сезона многое зависит, плюс убытки от буйных клиентов. Вот кузница другое дело, особенно если государственный подряд перепадет. Или текстильная мануфактура.