- Добре, княже.

Брячеслав уверенным размашистым шагом прошёл в гридницу и расположился на широкой лавке возле стола. Было ему уже за тридцать. По тем временам возраст весьма зрелый. Но выглядел новоявленный боярин моложе своих лет. Даже густая светлая борода, обрамлявшая его несколько округлое загорелое лицо, не прибавляла ему лет. Длинные волосы были собраны в пучок на затылке и перехвачены белой лентой. Поджарый, мускулистый воин, он всю жизнь провёл в битвах и походах. Его открытый и смелый взгляд обозначал неукротимость и решительность характера.

Свойства весьма необходимые для воина, но не столь ценные для советника. Хотя именно его воинским опытом в первую очередь и руководствовался Великий Каган, отправляя Брячеслава в Изорск вместе со своим сыном. Он должен был стать начальником княжеской дружины. Дружина Григора была не столь многочисленна и опытный командир, способный компенсировать своим воинским талантом недостаток численности, был ей необходим. Для мудрых же советов был приставлен к молодому князю волхв Никифор.

В отличие от Брячислава, Григор не мог усидеть на месте и нетерпеливо расхаживал по светлице в ожидании своего бывшего наставника. Ждать пришлось не долго. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги старого роллана и на пороге появилась его сгорбленная тщедушная фигура.

Был он невысокого роста и сухощав. Широкая чёрная ряса с капюшоном, подпоясанная простым кушаком, была явно ему не по размеру и висела на худых старческих плечах, как на колу. Голова священника скрывалась под капюшоном, виднелись только длинная седая борода, да блестел острый внимательный взгляд. Перекрестившись на иконы Светлого Духа, он обратился своим тихим, спокойным голосом к Григору:

- Утро доброе, светлый княже. Отрок твой поведал мне о гонце из стольного града. Что за новости будут?

- Здравствуй, отче, - любезно отвечал князь, - Проходи. Дела важные. Совет твой нужен.

- Знамо дело, сын мой, - отвечал Никифор, проходя к столу, - По-иному, не стал бы меня звать. Ну сказывай, что приключилась.

Вместо ответа Григор показал им грамоту, привезённую утром Горясером:

- Вот грамота из столицы от брата моего Севолода, - скорбно проговорил князь, опуская глаза, полные горести, - Отец наш - скончался восемнадцатого дня.

В комнате повисла гнетущая тишина. И новоиспечённый боярин, и старый волхв были поражены известием и некоторое время приходили в себя.

- Ну-у-у и дела…, - только и смог выговорить Брячеслав.

- Вот как? Свершилось-таки. Отошёл наш господин, - тяжело вздохнул, наконец, Никифор, садясь на лавку, и как-то сразу поник, - Не к добру сие. Ох, не к добру! Что ж, все мы под Светлым Духом ходим и все в свой час предстанем перед судом его праведным и справедливым. Вот и настало значит время князя Велимира, - волхв смахнул скупую старческую слезу, - Немало он погрешил, но и славных дел так же немало свершил. Спаси, Светлый Дух, душу его грешную.

Старый роллан поднялся с лавки и зашептал молитву. Брячеслав с Грегором последовали его примеру. Окончив молитву, Никифор молча опустился на лавку. А Брячеслав не мог усидеть на месте и в возбуждении зашагал по комнате.

- Это что же получается? Вот уж весть, так уж весть, - заговорил он, - Каково же тепереча станется? А что князь Севолод пишет?

- В Святград меня требует, - ответил Грегор.

- А на что тебе туда ехать? - удивился боярин.

- Поддержки во мне ищет. Каганом себя объявил.

- Так нешто без тебя не управятся? Ведь он старшой брат в вашем роду. И так престол его будет по старшенству. Какая же тут поддержка ему нужна.

- То не добрая весть, - снова тихо подал голос Никифор.

- Пошто так мыслишь, отче? – спросил Григор, - Растолкуй нам сие.

- Оттого так мыслю, княже, что видится мне дело это не простым.

- Так что ж тут мудрёного, -