Шрифт:
Закладка:
– Не уверен, что получится через линию разграничения, но можно попробовать через третью страну. Когда Вы хотите это сделать?
– Вчера.
– Ясно, тогда мне нужно будет вас покинуть. К вечеру, думаю, смогу что-нибудь сказать.
В следующие полтора часа мы с Жанной обсуждали текст моей речи. Оказывается, я не один такой умный, кто решил составить её из одних общих мест. Тем временем Кирилл принёс своё сочинение. Он уложился в один абзац и, честно говоря, если бы мне сказали, что этот текст написал я, только лет пять назад, поэтому не помню, я бы поверил. Всё-таки подбор кадров – сильная сторона Синицкого. При этом тенденция сохраняется по нисходящей. И тут же меня посетила мысль, что я тоже – подобранный им кадр. Я поручил Кириллу контролировать развитие событий с живым щитом во время моего возможного отъезда и заодно подыскать кандидатов, о которых подумал вчера.
Пока Аслан пытался оторвать от меня несколько кусков мяса, я думал, что сейчас – тот краткий период времени, когда можно найти людей, которые будут со мной потому, что это я, а не из желания примазаться к власти. Это дорогого стоит.
11.
Ближе к вечеру появился Егорыч.
– Через два часа выезжаете.
– Сам?
– С Асланом?
– А Вы?
– От него там будет больше проку.
– В смысле?
– Его троюродный брат – начальник личной охраны Томилина. Пусть родственники увидятся, а я останусь тут, на случай если придётся вас оттуда вытаскивать. Поедете кружным путём, сейчас переходы на линии разграничения перекрыты. Думаю, к утру будете там.
Добрались без приключений, ранним утром припарковались неподалёку от окружённого цветущими акациями здания бывшей губернской управы, а сейчас – Народного Совета Казаровской республики. Я даже успел немного вздремнуть. Часам к девяти, когда мы уже прожевали содержимое пластиковых контейнеров, заготовленных Асланом, он вдруг завёл мотор и подъехал вплотную к центральному входу, вышел из машины и его сразу же обнял хмурый бородач в военной форме и с автоматом за спиной. Они перекинулись парой фраз, после чего Аслан открыл дверь с моей стороны автомобиля и сказал, что меня ждут. Без проблем преодолев рамку металлоискателя после утвердительного кивка Асланового родственника, я в сопровождении милой девушки в синем платье поднялся на второй этаж, где она передала меня секретарше в просторной приёмной. Секретарша взяла какую-то папочку и исчезла за массивной дверью. Через пару минут она вышла и, придержав створку, сказала: «Заходите». Я вошёл в небольшой тамбур, открыл следующую дверь и оказался в огромном кабинете, где во главе бесконечного Т-образного стола из тёмного полированного дерева сидел человек в джемпере цвета хаки. Я подошёл поближе, он приподнялся, протянул мне руку и указал на стул. Я выдвинул его из-за стола, развернул так, чтобы сидеть лицом к собеседнику и устроился, закинув ногу на ногу.
Томилин не вызывал никаких отрицательных эмоций. Крепкое рукопожатие. Открытое лицо. Прямой взгляд. Если бы не мрачное выражение лица, можно было бы подумать, что он рад меня видеть.
– Меня попросили Вас принять, хотя я понятия не имею, зачем это нужно.
Я заметил на шкафу голубой берет.
– Беретик брат из армии привёз?
Глаза Томилина мгновенно налились кровью:
– Тульская дивизия. ДМБ-88.
Я достал из-за пазухи шнурок, на котором рядом с крестиком висела гибкая шпилька.
– Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три, кольцо! Пскопские мы, ДМБ-90. За речкой не был?
Взгляд его потеплел:
– Не попал.
– А я не успел… Видишь, братан, мы с тобой служили одной стране, носили одинаковую форму и, если бы я тебя где-нибудь встретил второго августа, мы бы вместе выпили водки. Я не хочу с тобой воевать. Скажи, ты готов говорить о мире, если власть в Славии поменяется?
– Ты же знаешь, что вчера было. Это не первый раз и не последний, как после такого вообще разговаривать?
– Я тебя понимаю, но ты же сам знаешь, что военного решения у нас не получится. У меня есть ненулевые шансы стать там президентом. Я отдаю себе отчёт, что за это время может многое произойти, мне могут башку отстрелить ещё до выборов, на тебя может ракета упасть, астероид, в конце концов, когда-нибудь же должен прилететь, но если мы доживём до моей инаугурации, пообещай, что примешь меня официально, а там и будем вместе думать, как это всё разруливать.
Он протянул мне руку.
– Посмотрим. С башкой у тебя явные нелады, но они мне понятные. А мужик ты, вроде, свой.
Я задержал его руку в своей.
– У меня будет небольшая просьба, мне нужно, чтобы человек пятнадцать с твоей территории попали ко мне на съезд. Как там твоя Контора называется? Комитет Народной Безопасности? Скажи им, чтобы туда-обратно организовали. Если захотят, пусть даже пару политологов в штатском с ними отправят. Это нам в дальнейшем взаимодействие упростит и заодно власти с той стороны выбесит.
– Добро. Список передашь тем же путём, которым о встрече договаривались.
– Береги себя, братан, а то вдруг шею свернёшь, и вместо тебя какую мабуту назначат. О чём с ними можно разговаривать?
Он улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
– Хорошей дороги, братан.
Аслан ещё раз обнялся с родственником, пожал руки паре явных земляков и сел за руль.
– Успэшна?
– Я кивнул.
– Аллах уелык. А ми сыуодна трыныроука пропускаэм.
– Наверстаем, Аслан, наверстаем…
Когда появилась связь, сообщили Егорычу, что цели достигнуты и я с телефона зашёл на свои странички, поинтересоваться успехами Кирилла. Оказалось, что мои оценки были слишком пессимистичными, желание хоть сейчас ехать под пули высказало больше шестидесяти человек. Я сказал парнишке, чтобы потянул до завтра и утром сообщил всем, что желающих оказалось слишком мало, а за это время связался с каждым, кто откликнулся, и, сгруппировав их по местам проживания, предложил встретиться попить кофе. А также проанализировал высказывания остальных за последние годы, из которых можно сделать вывод, что с человеком есть смысл поговорить о сотрудничестве.
12.
Утром Матильда вывела на монитор мою речь, отметив, что с таким текстом это будут просто учения в обстановке, приближённой к боевой. Речь, никуда не ведущая и ни к чему не зовущая, поэтому и кулаком особо можно
