и принялся за дело. Не так, как с Доротеей, отдавшись водовороту чувств, увлекавших в бездну, а чопорно, методично, желая поскорее избавиться от тяжкой ноши. Так молоток мог бы забивать гвозди.

Он попытался представить, что сделал не так, почему оказался здесь и делает это, продолжая двигаться в привычном темпе. Можно было поспорить, что это не может понравится, но через какое-то время принцесса начала постанывать, потом неожиданно дернулась и затихла.

Рантар ждал, пока его отпустят, полный надежд наконец-то вернуть на место свои штаны. Он готов был выполнить десять поручений вместо последних нескольких минут. В голове шевелились противные мысли: «А что, если Доротея узнает? Нет, не так. Что она сделает, когда узнает?»

Мелкая дрожь пробежала по телу, когда дверь в покои неожиданно отворилась. Он ожидал увидеть яростную королеву с целым отрядом вооруженной свиты, но у входа стоял лишь одинокий принц. Красный, с дергающейся губой.

– Себастьян, уйди немедленно! – закричала принцесса, ничуть, впрочем, не стесняясь своей наготы. Она так и осталась полулежать на кровати.

Принц захлопнул дверь за спиной и приблизился к ней и Рантару, испепеляя его взглядом.

– Проклятый мужлан, как ты меня достал! Сначала ты трахаешь мою мать, а теперь еще и сестру?!

В руках у него возник небольшой кинжал с яркой золотой рукояткой. Рантар не шевельнулся, лишь капля пота скатилась по щеке. Он не мог причинить принцу вреда.

– Это я его позвала, Себастьян. Что за сцена? Право, ты не в себе.

Королевич словно не слышал ее, прожигая Рантара взглядом. Приближаться он не торопился.

– Кажется, я единственный, кто сохранил хоть каплю мозгов.

– Осторожней, братец, он может все рассказать маме.

– И об этом тоже? – кивнул Себастьян на мятые простыни. – Ну почему я не родился в нормальной семье? Моя мать спит с каким-то болваном, а сестра – шлюха, орущая на весь замок.

– Ты путаешь меня с мамой.

– Помолчи, дура! Не ты ли путаешься с любым мужиком, на которого упадет твой ненасытный взгляд? Конюхи, воины, ты даже с Усином спуталась, чтобы узнать длину его члена.

Девушка поджала губы, в точности как ее мать, когда злилась, и встала с кровати, впервые накинув на себя одежду. Рантар заметил, что принц проследил за этим действием куда дольше, чем позволяли приличия.

– Я не намерена выслушивать оскорбления от избалованного маменькиного сынка!

– А ты, урод, нравится потешаться над королевской семьей, да? – Себастьян ткнул в сторону Рантара кинжалом. – Втайне глумишься над нами?

– Он-то? Он больше похож на растение, чем на человека, братец, нашел кого винить. Сделай одолжение, убирайся. И его с собой прихвати, – принцесса отошла к трюмо, демонстративно начиная заниматься своей прической.

– Ты все равно заплатишь за нанесенное мне оскорбление, – засопел Себастьян, от узкого лица кровь почти отхлынула, лишь щеки по-детски алели. Рантар продолжал молча следить за ним.

– И как ты объяснишь это матери?

– Никак. Он же растение, а не человек, ты сама сказала, – принц подкинул кинжал, который Рантар поймал в воздухе.

Он рассматривал украшенное оружие, как игрушку, не понимая, к чему это все приведет. Зверь в животе крутился, его начало мутить, и он как никогда захотел проснуться.

– Сколько раз ты топтал мою честь? Сколько раз оскорблял? Мне и вспомнить сложно. Но сегодня последняя капля. Тебе пора преподать урок, да, сестрица? – Голос принца дрожал, словно он начал забывать, как произносить слова.

– Не впутывай меня в это.

– Пусть у тебя останется кое-что на память, чтобы в следующий раз ты дважды подумал, Рантар. Посмотри на себя, кто ты вообще такой? Убожество, цветочный горшок, который я разобью не заметив. Тебе пора вспомнить о своем настоящем месте. Да-а-а. Оставь себе кое-что на память. Отрежь себе палец.

– Не понимаю, Ваше Высочество… – в первый раз подал голос Рантар, вспомнив, что так и не застегнул на себе штанов.

– Отрежь себе палец. Чего непонятного? Так будет каждый раз начиная с этого дня, когда ты будешь наносить мне оскорбление. Начнем с чего-то простого. Мизинец. Отрежь себе мизинец.

Рантар перевел взгляд на кинжал, который резко потяжелел в руках. Хотелось найти какое-то иное решение, но он просто стоял в ступоре. Он не мог ослушаться, хотя и очень хотел. Почему он вообще его слушает? Почему всерьез раздумывает над этим бредом?

– Но ведь это неправильно, – сказал он, переводя взгляд на Себастьяна.

– Режь!

– Ты что, Рантар, вправду это сделаешь? – Повернулась Ванесса, наморщив нос. – Умора.

– Это неправильно…

– Если ты не отрежешь себе один палец, я отрежу тебе два. Ну! Живее!

Рантар приложил кинжал к мизинцу на левой руке – той, что он меньше пользовался – прохлада клинка щекотала кожу, а он замер, наблюдая за лезвием. Он не должен был этого делать, не хотел, все внутри кричало против, но крик так и замер где-то в середине груди тяжелым комом, от которого было трудно дышать. У него должен был быть выбор, он был в этом уверен, но его почему-то не было. Надо было сделать все быстро.

Он подошёл к туалетному столику, положил на него руку, обхватил рукой кинжал и с силой надавил, с трудом сдерживая стон. В глазах потемнело. Кровь хлынула на пол, отрезанный палец и кинжал упали под ноги, а Рантар попытался заткнуть рану второй, невредимой рукой.

– Ты сделал это! – На лице Себастьяна показалась мальчишеская улыбка, словно он не ожидал, что это на самом деле произойдет.

– Мне надоело терпеть этот цирк, я ухожу, – Ванесса прошла мимо и скрылась за дверью.

Рантар переминался с ноги на ногу, пытаясь остановить кровь и пульсирующую боль в пальце. Хотя обиду, трепетавшую в глубине его души, сдержать было куда труднее. Внутри него будто образовалась трещина. Она становилась все шире и шире, в нем будто что-то порвалось.

– Уходи. И помни, что я тебе сказал.

Себастьян гордо выпрямился, улыбка на его лице исчезла. Но Рантару не было до этого дела, он надел штаны, запачкав их кровью, и быстро вышел.

Он летел вперед не разбирая дороги и, кажется, с кем-то столкнулся. Все это было не важно. На ходу он схватил какую-то тряпку и обтянул вокруг пальца. Ему хотелось оставить все произошедшее позади, как можно дальше, и никогда к этому не возвращаться, а в особенности никогда не возвращаться в этот страшный замок.

Почти выбежав на улицу, Рантар наткнулся на Усина и кивком головы позвал за собой. Великан знал, что это значит, и молча двинулся следом. Рантар оседлал коня и послал его почти в галоп. Ему хотелось сбежать от чего-то