– Ты позволишь мне? Попробовать тебя? – не теряю времени даром.

Есть людей посреди бела дня в общественном месте – довольно неправильно, но мне наплевать. Столик надежно скрыт от чужих взглядов, шлюха не станет отказываться, так к чему приличия?

– Конечно, господин…? – она предвкушающе улыбается, и мое имя ей нужно в качестве трофея.

– Арш Параваль, – улыбаюсь в ответ, видя ее радость.

Конечно, она знает, кто я такой. Мое лицо можно увидеть в каждом номере всех газет и журналов. Интернет пестрит заметками о моей скандальной жизни. Но произнеся имя, я как бы вручаю ей право рассказывать, что она была со мной. Уверен, половина треплющих языками, делает это без разрешения. А треть – просто все выдумала.

Она тянется к резинке моих трусов, и я вдруг останавливаю ее.

– Не надо. Садись рядом.

Шлюшка растерянно улыбается, но делает, о чем прошу. Теперь она совсем рядом, и я понимаю, что вовсе не хочу ее. Сожрать – да, трахнуть – нет. Осторожно прокусываю шею в месте, где виднеются бледно-синие вены. На вкус так себе – сигареты, пиво, иногда наркотики и очень много антибиотиков. Девка постоянно лечится, и я даже догадываюсь от чего. Людям не рекомендовал бы этот клуб. Ем, потому что все равно это лучше, чем из стакана. Боковым зрением вижу, как ее кожа становится все бледнее. Если уж мне сегодня не суждено трахаться, может хоть убить кого-нибудь? Останавливаюсь, осторожно вытаскиваю зубы из ран и прикладываю к ним салфетку со стола. Шлюха в предобморочном состоянии – я, и правда, перестарался. Отпускаю ее кивком головы и закуриваю. Девка уходит, пошатываясь и опираясь на все, что попадается ей на пути. Ничего, пара дней и очухается.

Через пару минут появляется директор клуба. Джеф – гемозависимый и заведение принадлежит ему. Тем не менее, он обильно потеет, суетливо вытирает испарину со лба и заискивающе улыбается. Видимо, последнее время я слишком часто тут бываю.

– Мистер арш Параваль, Лючия вам не понравилась? Могу прислать кого-то другого.

– Нет, спасибо, Джеф, я сыт.

– Я имею в виду…

– Ничего не надо. Я уже ухожу.

Бросаю на стол деньги и действительно иду к выходу. Если потороплюсь, то к ужину буду дома. Водитель, как и всегда, умудряется найти меня, как бы не петлял по городу пешком. Сажусь в машину через квартал от клуба и устало откидываюсь на спинку сидения. Да что это такое со мной? Приворожила меня девчонка что ли?! С одной стороны, подождать осталось совсем немного, а с другой – голодный я ей не очень понравлюсь. Если это слово вообще применимо к нашим отношениям.

Вечерний Лондон стоит, и мы стоим вместе с ним. Обычно такое меня совсем не раздражает, но сегодня я дергаюсь каждые две минуты – нервно смотрю на часы, проверяю новости в смартфоне, будто там может быть что-то интересное.

На этаже сталкиваюсь с Эммой, которая тихо прикрывает дверь в комнату Дэвины.

– Где она?

– Спит, – недоуменно приподнимаю брови, еще совсем рано. – Сказала утром, что плохо спала, и весь день ее учителя гоняли и швеи. Устала. Ужинать будешь?

– Нет, – бросил раздраженно, видит же, что сыт.

У себя раздеваюсь и прямиком иду в душ. Хочется смыть и этот день, и запах других женщин. Привожу себя в порядок, переодеваюсь и топаю в соседнюю комнату. Не хотел, но как магнитом тянет. И надо сказать, чтоб нормальные двери все же поставили!

Дэвина лежит поверх покрывала в домашнем платье. Видимо, и правда, так вымоталась, что прилегла и уснула. И что такого утомительного в этикете и примерках? Сажусь с ней рядом, рассматриваю лицо, обвожу пальцами брови. С ней спящей мне легче, не видно глазищ, которые лишили покоя с нашей первой встречи. И ненависти в них, тоски, смирения, обиды тоже не видно. Так я могу думать, что между нами все не так уж плохо. Глажу ее по щеке, гормоны внутри бушуют и требуют взять свое, но я лишь грустно улыбаюсь и ухожу. Не стоило вчера давать ей личных обещаний, но я и не думал, что будет так сложно держать это слово.

Дэвина

Проснулась посреди ночи, тело затекло от неудобной позы, пуговки впились в кожу. Села на кровати и потерла глаза. Не ожидала, что смогу вот так уснуть. Смотрю на часы – дело к утру. Надо заглянуть в ванную и снова ложиться. Встаю, комната освещена лишь тусклым светом прикроватных светильников, но и этого достаточно, чтобы разглядеть, что панель между моей и соседней комнатой не задвинута. Испуганно замираю, забыв, куда шла. Он был здесь, пока я спала? Зачем? Впрочем, если принюхаться запах его парфюма до сих пор витает в воздухе. Такой же агрессивный и назойливый, как и сам арш Параваль. Медленно и тихо крадусь в сторону проема в стене. Там совсем темно, вряд ли что-то увижу, но какое-то непонятное чувство гонит убедиться, что я в безопасности. Или нет. Щелкаю выключателем, мою спальню заливает яркий верхний свет. Зажмуриваюсь на секунду, когда открываю глаза, понимаю, что и соседняя комната освещена достаточно. Арш Параваль у себя. Он спит, лежа на спине, раскинув руки и ноги в стороны. Простыня укрывает его только ниже пояса, и это отличный шанс рассмотреть мужчину, как следует. Ведь ни в ресторане, ни тем более после, я не могла этого сделать в достаточной мере. Сначала искала новости в интернете с фотографиями, а потом и это бросила. Удивительно и очень странно, что моим первым мужчиной стал тот, кого и не видела толком.

Разглядываю хозяина, затаив дыхание. Он действительно очень и очень красив. Даже для гемозависимого. Правильные, пусть и немного резкие черты лица – высокий лоб, волевой подбородок, высокие скулы, чувственные губы. Однодневная щетина и все еще слегка влажные разметавшиеся по подушке волосы делают его еще привлекательнее. Тело ни в чем не уступает лицу – крепкий, отлично сложенный, крупные умеренно проработанные мышцы. Думаю о том, что прочитала в книгах Эммы. О том, как правильно прикасаться к мужчине, чтобы ему было приятно. К Кэрридану арш Паравалю, наверное, очень приятно прикасаться, если сама этого хочешь. Смогу ли когда-то делать это с радостью? Без страха? Без отторжения и ненависти?

Мужчина размеренно и глубоко дышит. Странно, но сейчас я почему-то почти не испытываю страха. Возможно, уверена, что не проснется. А может, дело в его фантастических глазах. Наверное, это единственное, что я подробно разглядела за все это время. Смотреть в них всегда так страшно, что даже взгляд отвести не могу. Эта черно-фиолетовая бездна буквально затягивает, а алые всполохи не сулят ничего хорошего.

Делаю еще два несмелых шага вперед. В голову лезут неуместные мысли, что простыня, скрывающая самое интересное, все портит. Наверное, было бы чудесно рассмотреть все сейчас, чтобы потом не впасть в панику снова. Тянусь рукой в сторону раздражающей преграды. Ничего ужасного, если немного отодвину ткань, ведь не случится? Картинки в книгах – это, конечно, очень информативно, но спать мне не с ними. Шагаю еще, в этот момент арш Параваль шумно выдыхает и переворачивается на живот. Единственное, что успеваю сделать я – это подумать, что мне конец, зажмуриться и скрестить руки на груди, защищаясь.