— Ладно, сами тупые, но почему у них с собой нет ничего? Ни одной серьезной книги! Почему ни у кого за все эти годы не нашлось учебника? Мы же перетаскивали студентов! Да окажись у нас человек, знающий как работает паровой котел, его на руках его носили, одели в парчу и шелк, обвешали золотом и выделили бы гарем! А что в результате? Сколько лет угробили впустую?

— Не принижай техномагов Эйри, их труд и старания окупятся стократ. Проект «Дорога» выходит на финальные испытания уже на следующей неделе, — напомнил старик.

— Я помню об этом и верю в успех, но у нас ушло так много лет на то, чтобы разобраться самим! И не факт, что все пойдет, как надо. А времени мало, вы же знаете, наставник! Южане бряцают оружием все громче, на западе с моря прет всякая дрянь, из заповедных мест вырывается все больше тварей, в северных лесах метсаны схватились с духом и не факт, что сил их пришлого божка хватит для победы. И я молю Морриган, чтобы из-за гор не пришли пожиратели, которых там, если верить слухам, точно грязи в свинарнике! На носу война, которая может стать поистине последней, а мы тратим время на эксперименты…

Он резко замолк и махнул рукой.

Риманн с грустью воззрился на ученика, после непроизвольно коснулся браслета-ограничителя на запястье. Этот разговор за последние пять лет случался, наверное, раз двадцать. Одни и те же мысли, одни и те же аргументы, одни и те же эмоции.

— Они не повинны в том, что невежественны. Ты знаешь, почему перенос работает так, как работает, а потому, мы не вправе жаловаться. Но — да — я бы тоже хотел узреть поезд и машину, что приводится в движение не силой плененных бесов. Жажду лицезреть и электростанцию вроде тех, что освещали города до войны, но работающую не за счет мощи духа грома и молнии, а посредством силы пара. Но я верую, что даже без иномирян мы сдюжим. Уже справляемся, ученик, а потому — не теряй надежды. Ведь коль она пропадет, то все кончено.

— Конечно, учитель. Разрешите идти?

— Дозволяю. И не забудь на сей раз забрать все переводчики, желательно лично, ибо в последний раз мы недосчитались двух. Артефакторы мастерят их нечасто, сложно восполнять утрату.

— Слушаюсь. — Лехри поклонился и покинул кабинет, оставив высшего паладина наедине с его демонами.

Глава 3

Я оглянулся на тускнеющий просвет меж деревьев, отделявших нашу пятерку от уютной и безопасной машины, и вздохнул. Мне — человеку с копьем — пришлось возглавить отряд, и не скажу, чтобы это сильно нравилось. Последний раз нечто, напоминающее холодное оружие, я держал в руках, наверное, когда ребенком вел неравную борьбу с легионами крапивы. А теперь, вот, эта самая борьба пожаловала в гости и скалится в обнимку со смертью.

Хотя, может, пронесет?

Чтобы повысить шансы я внимательно оглядываясь по сторонам. Лес к счастью, оказался не настолько густым, как белорусские буреломы и не менее веселые чащобы в Ленинградской области. Да, деревья возвышались на многие десятки метров, погружая заповедное место в неприятный полумрак, но тропинка была протоптанной, ровной, ее не перегораживали упавшие стволы и даже корни не грозили носу зазевавшегося путника.

А потому, взяв неплохой разгон, я повел отряд вперед, стараясь как можно больше вращать головой, чтобы не пропустить клятый драгоценный камень.

Правда, пока что ничего важного заметить не удалось. Не грибы же, похожие на сыроежки, собирать, в самом деле.

Я бросил короткий взгляд на товарищей и с трудом унял раздражение.

Подумать только, идем какой-то час, а они уже выдохлись. И как, спрашивается, пережили тренировки? Лишь таец поддерживал темп, и это несмотря на простуду! Остальные члены отряда начали выказывать первые признаки усталости. Но если Кишимото с Фридой лишь чуть замедлили ход, то Майкл тяжело дышал, покраснел, точно рак, брошенный в кипяток, и вспотел, будто в сауне.

Было видно, что долго он уже не протянет. Впрочем, пока спутники двигаются, тратить время на отдых и не подумаю! Паладины весьма недвусмысленно дали понять: задерживаться в лесу — смерти подобно. А значит — шагать, шагать, и еще раз шагать!

Тем более, что прямая, точно шоссе, тропинка, вела нас все дальше и дальше вглубь леса.

Спустя еще полчаса ходьбы я насторожился, а еще через час начал нервничать. К этому времени троица из стран Золотого Миллиарда уже едва волочила ноги, а потому пришлось объявлять привал, сойдя с тропы и найдя удобное поваленное дерево.

— Отдохнем и перекусим, — предложил я.

— Схожу за дровами, — вызвался Вирот Вутичайпрадит и, взяв в руки топор, подошел к ближайшей ели, начав рубить нижние ветки, поминутно чихая и сморкаясь.

— За растопкой, — вызвался я, — остальные — отдыхайте.

Пришлось отойти от лагеря, но, к счастью, недалеко, с сушняком тут проблем не было. Жаль, но ни одной березы поблизости не отыскалось, впрочем, помимо коробка спичек каждого снабдили также и некоторым количеством бумаги на растопку, а значит, проблем с костром возникнуть не должно.

Перебравшись через корягу, я подобрал несколько небольших веточек и тут по спине пробежал неприятный холодок. Резко обернувшись, схватился за кинжал, но не увидел никого…

Приглючилось? Нет, я ощутил чей-то взгляд. Очень недобрый… И как-то сразу стало неуютно. В одиночестве, среди деревьев… Кто знает, какая тварь может поджидать за соседним стволом?

Подхватив с землю еще одну ветку, я едва ли не побежал к лагерю, туда, где весело стучал топор, а значит, было безопасно.

Быстро разведя костер, мы принялись обедать консервами и галетами, найденными в рюкзаках. Тушенка, на удивление, оказалась куда вкуснее, нежели земная. Наверное потому, что была сделана из настоящего мяса, а не сои, жира и хрящиков. Поэтому я умял свою порцию в момент, после чего спросил товарищей:

— Вам ничего в этом лесу не кажется странным?

— В смысле? — с набитым ртом осведомился Майкл. — Лес, как лес.

— Ты не был охотником и не ходил за грибами?

Он покачал головой.

— Не люблю я все это.

— Кто что думает еще?

Фрида с Кишимото переглянулись и одновременно пожали плечами. Вся надежда оставалась на Вирота. Я посмотрел на тайца едва ли не с мольбой и тот, после непродолжительного раздумья, ответил:

— Тропинка очень прямая и чистая. За ее пределами — чаща. Тут — ровная дорога. По