Представим себе, что нашелся человек, который сказал однажды: «А не сделать ли нам фильм про грузовики, которые превращаются в чудовищ?» Кому-то однажды пришла на ум эта идея, и она не была забракована; напротив, ее нашли удачной настолько, что кто-то другой сказал: «Потрясающая идея!» И начали работать над ней. Любопытно, каковы были другие идеи, которые оказались отвергнутыми? (Честно говоря, нужно признать, что эта совершенно абсурдная идея выручила миллионы и миллионы долларов во всем мире и продолжает их выручать.)

Фильм шел один час, который показался мне четырьмя днями, в течение которых сын шестнадцать раз спросил меня: «Правда, здорово?» – и я всякий раз отвечал: «Да». Он не умолкал, считая нужным информировать меня: «Скоро, папа, начнется последняя война». Но до этой минуты уже погибло много людей, были разрушены целые кварталы, было показано не одно сражение. И тут я нажал кнопку на пульте, чтобы понять, сколько времени оставалось. Оставалось полтора часа. Я спросил: «Что ты скажешь, если мы посмотрим одну часть сегодня, а вторую завтра?» (А завтра я смогу купить билет в Амазонские джунгли и спешно уехать, подумал я.) «Ты что, с ума сошел? Сейчас начнется последняя война», – сказал он. «Но остается еще полтора часа, и кто знает, когда начнется последняя война», – сказал я. «Нет, папа, – сказал он. – Сейчас».

И я набрался смелости. Я подумал, что ему уже семь лет, он почти взрослый, и детям нравится, когда с ними говорят без снисходительности. И я сказал ему: «Послушай, мое сокровище, по правде говоря, я не люблю такого рода фильмы, это выше моих сил, я знаю, что тебе они очень нравятся, я понимаю, это вопрос вкуса. Могу я на этом закончить и уйти? Или, если хочешь, я сяду читать рядом, а ты будешь смотреть дальше».

Он повернулся ко мне, улыбаясь во весь рот, и сказал: «Хватит шутить, папа, хватить болтать, давай смотреть дальше этот замечательный фильм, потому что сейчас начинается последняя война».

И в эту минуту, почти за полтора часа до конца фильма, действительно началась последняя война. Действительно, это была последняя война, и она действительно длилась полтора часа. Все свирепеют и начинают воевать все со всеми, все до единого грузовики трансформируются, и, кроме того, из прошлого появляются грузовики, которые превращаются в динозавров (знаю, что вы не верите, но это так), другие чудовища, представляющие собой свирепых собак, гигантский космический корабль, который прилетает из другой галактики, изрыгая трансформеров, маленькие космические корабли, бомбы, всё, способное разрушить всё что угодно. И наши герои, человеческие существа, участвуют в войне, а один из них, который казался плохим, но стал хорошим, говорит: «Мы убиваем слишком много невинных человеческих существ». И это верно. Однако верно и то, что виной тому и невинные человеческие существа.

Более всего озадачивают в этом фильме невинные человеческие существа. Если зритель сосредоточит внимание на них, фильм станет историей бессмысленности существования человеческого рода. То есть всякий раз, когда появляются трансформеры, невинные человеческие существа провоцируют эпохальные бедствия. Больше всего они любят взбираться на небоскребы, но как только они туда взбираются, начинают рушится квартиры, целые этажи, а иногда и все здание. Если они падают на землю – а падают они часто, как дети, – они давят в лепешку сотни прохожих. Более того, идет последняя война: летят бомбы, ракеты, вздымаются виадуки, появляются динозавры, сталкиваются автомобили, сминаются, как картонные, дома. Конец света, одним словом. Стираются с лица земли целые кварталы (в какой-то момент трансформеры отправляются в Гонконг и начинают там драться, но зачем они отправились в Гонконг, если только что были в Чикаго, и каким образом они туда перенеслись – непонятно).

Но вот что поражает больше всего: люди, показанные в фильме – в разных городах, на автострадах, – продолжают жить как ни в чем не бывало, как будто нет грузовиков, которые превращаются в сметающих все на своем пути гигантов, как будто ракеты не летят в дома, как будто никого не интересуют падающие небоскребы. Люди выходят на улицу, садятся в машину, по реке плывет корабль с туристами. Взрослые отводят детей в школу, возвращаются домой, подходят к своему небоскребу, говорят: «Черт возьми, его больше нет» – и отправляются спать в другое место. В Гонконге человеческое существо и маленькое чудовище в драке выбивают окно и падают в дом, где за столом сидит господин и читает газету. Бедняга пугается. Неужели он не слышал, что творится во дворе, что ракеты бьют по домам, а трансформеры разрушают целые кварталы? И никто ему ничего не сказал? А что пишут в газете, которую он читает? Что вредно есть слишком много красного мяса? И ни слова о войне монстров, разрушающей город. Более того, планету.

У них в квартале идет последняя война, а люди говорят: «Ничего не поделаешь, я должен идти к маме, я давно ее не навещал». И не похоже, чтобы они обвиняли во всем грузовики. К грузовикам они относятся как к грузовикам, прекрасно зная, что в любую минуту те могут превратиться в чудовищ. И задавить их. А уцелевшие женщины даже оправдываются: «Моего мужа задавили, поэтому я немного опаздываю, извините».

Создается впечатление, что люди, живущие в городах, где идет последняя война, считают, что эти трансформеры, и эти динозавры, и эти разрушительные ракеты – кадры из фильма. Как думали бы те, кто в фильме, что это фильм. Однако из-за этого история рискует стать неправдоподобной. То есть если они не верят в существование чудовищ, которые их топчут, почему этому должен верить я, сидя в теплом доме?

Что они хотят этим сказать? Может, это фильм о равнодушии человечества, о том, что людей не интересует происходящее вокруг них? Может, в мультфильме, который смотрит мой сын, мне пытаются сказать нечто важное? Или создатели фильма попросту халтурщики? В конце концов, я не понимаю, умнее или глупее меня создатели фильма, сочиняющие историю о грузовиках. Подозреваю, что ответ на этот вопрос мог бы пролить свет на бытие в целом.

* * *

Те, кто еще произносит шутя фразу «коллекция бабочек».

Типа:

«И что ты мне показываешь? Коллекцию бабочек?»

«Я покажу тебе коллекцию бабочек».

«Заходи ко мне как-нибудь. Клянусь, что не буду показывать тебе коллекцию бабочек».

Когда начинают острить в родительском чате.

День, когда повсюду на компьютерах и на мобильных телефонах, при каждом поиске в интернете мы должны давать согласие на обработку персональных данных.

Признак старости – неспособность читать из-за чересчур мелкого шрифта записки под оберткой шоколадных