Шрифт:
Закладка:
Я шёл и чувствовал, как под моими руками и ногами пульсирует грибница. Она жила. Она дышала. И я, кажется, начинаю понимать всю её прелесть. Я нежно провёл рукой по голубоватой шляпке гриба, чувствуя тепло и благодарный отклик. Грибы — это же так восхитительно…
Плечом задел торчащий из приоткрытого дверного проёма похожий на сморчок гриб. И предо мной предстал фрагмент бесконечной вечеринки, где развлекаются до упада.
Каждый гриб — индивидуален и неповторим. Каждый гриб по-своему совершенен. Этот розовый. Этот квадратный в зелёную крапинку. А этот пахнет уединением. Но при этом грибы не одиноки. Они все связаны друг с другом. Они все части чего-то целого. Грибница поддерживает всех в равной степени. Питает всех. И просит лишь малую часть для поддержания целого. И каждый гриб способен на невозможное с поддержкой грибницы.
Коридор начал закручиваться спиралью, и чтобы продолжить путь, мне пришлось пойти по стенам, а потом и по потолку. Потолок от этого зазвенел хрустальным перезвоном. А Брут всё так же бежал впереди.
Даже поглощённые грибницей люди — каждый в своей прекрасной иллюзии. Каждый получает то, что хочет, при этом все они соединены вместе. Подпитывают друг друга. И помогают грибнице распространяться… Общее сознание…
По коридору прошла волна. Грибы выстрелили спорами. Воздух заполнила прекраснейшая радуга. Тени на краю сознания радостно смеялись, и, не удержавшись, я тоже засмеялся и захлопал. Зелёное веселье перемешалось с пластиковой остротой.
Я начал падать и помимо воли ухватился за похожий на чагу нарост ярко-розового цвета. Лес. Звуки рогов и ржание коней. Стрельба из ружей. А по перелеску, петляя, бежит девушка в лохмотьях. Фонтанчики щепок от попадания пуль то и дело вылетают из стволов рядом. И я знаю, что это парень охотится за бывшей, которая не только уничтожила его самооценку и ограбила, но и растоптала будущее перспективного спортсмена.
И я в восхищении. Я в предвкушении… Страх. Смерть. Ненависть. Этим пропитана иллюзия.
Низменные желания. Тёмные стремления. Потаённые страхи. Всё это выплёскивается в бреду. Но при этом никто не страдает!
Я плыл, усилием воли прорываясь сквозь пространство, словно через воду или орихалковый запах. И чувствовал, что если захочу, то смогу изменить законы реальности. Смогу сделать время треугольным. Или искупаться в помадке. Мне не нужна никакая Вера. Я сам себе демиург.
Это так прекрасно… и невозможно в реальности. Там даже если у тебя есть родные и близкие, то ты всё равно одинок: мы одни приходим в этот мир и одни уходим. Свою душу и сознание не с кем разделить. Слова не способны передать весь спектр сознания.
Как бы я хотел тоже стать частью этой общности и навсегда остаться с Брутом. Надя бы присоединилась… и я бы никогда больше не был один.
Я поднял взгляд и увидел девушку в весьма откровенном платьице с Брутом на плече.
— Сергей, ну что ты стоишь? — задорно бросила она. — Пошли веселиться.
Надя — в прошлом моя боевая подруга, а ныне спутница в совместной жизни! Тонкое платьице не столько скрывало, сколько подчёркивало изящные черты. Открытое загорелое тело манило, а длинные волосы развивались от лёгкого сквозняка. Даже взгляд и улыбка привлекали и дразнили. А уж эти заострённые ушки, выглядывающие из причёски…
Я даже на миг слюну пустил от вожделения. А затем, не сдерживаясь, подбежал к девушке и вдохновенно поцеловал, чем ввёл иллюзию в ступор. Я же, насладившись моментом близости и тепла, лёгким па крутанул девушку и обнял.
— Дурак, — беззлобно бросила Надя. Щёлкнула меня по носу и, мягко высвободившись из объятий, потянула за собой. И я пошёл.
Окружение слилось в мешанину. Грибы куда-то отступили, и вместо них появился коридор, который через десяток шагов превратился в улицу, и вот мы уже стоим у чуть побитой машины. В стороне пустырь и недостроенное здание, со стороны которого бегут люди, с яростными криками размахивая оружием.
— Сергей, за руль! Я их задержу, — закричала Надя весело.
Я не стал спорить. Страха нет. Только азарт. Только предвкушение и веселье. Рухнув за руль, быстро врубил зажигание, выставил нужную передачу, нога зависла над педалью, а рука на руле… но я не мог сдвинуть автомобиль — Надя, так и не сев в машину, копалась в багажнике. Я не успел её позвать, как из-за угла крематория показалась одна из машин преследования и зазвучали выстрелы бандитов.
— Никому не двигаться! — с нотками безумной лихости заявила Надя, рывком вынырнув из багажника.
У меня отвисла челюсть. Глаза вылезли из орбит. Ибо более бредовой картины я представить просто не мог: Надя стояла, чуть покачиваясь под весом старенького, но оттого не менее действенно гранатомёта РПГ-7, сделанного из воздушных шариков, куда была уже установлена ярко-розовая ракета. Раструб мотало так, что снаряд попеременно смотрел то на машины бандитов, то в зенит, то в недостроенное здание из вафель. И по лёгкому… да кому я вру, по абсолютно невменяемому взгляду понял, девушке сейчас море по колено и всё можно — она за своего избранника всех порвёт.
— Остановитесь. Медленно опустите оружие… — начала девушка. Икнула от нервов.
Пальчик на спуске дёрнулся, и ракета полетела в сторону бандитов, оставляя красивый след из сладкой ваты. Повезло, что выхлоп был направлен в сторону от меня. И хотя Надя благоразумно не подставила машину в шлейф выхлопа, но краска на кузове всё равно оказалась забрызгана сахаром. А от грохота уши заложило знатно и в голове зазвенело.
"И каждый построил себе по тюрьме,
Веря в праведность царственной лжи,
НО Я НЕ БЫЛ НИКОГДА РАБОМ ИЛЛЮЗИЙ ".
Я поймал себя на мысли, что происходящее уже было… Было давно и осталось в прошлом прекрасным воспоминанием. Причём в куда более адекватной форме!
Девушка не удержалась от выстрела на ногах и теперь падала. Я наблюдал за ней долгую секунду. А затем захлопнул дверь машины, оставив Надю валяться на земле, и ударил по газам. Сзади слышались крики, взрывы конфетти, грохот обрушений вафельных домов и прочая неразбериха, но я даже не обернулся.
Я привалился к покрытой грибами стене. Системы за снегом помех почти не видел, так что понял лишь: индикатор Рабочей Веры уверенно уменьшался, он болтался на показатели 0,1351, а показатели напряженности поля Веры, наоборот, лишь увеличивались. У меня пара-тройка минут. Нужная дверь практически передо мной, что подтверждал и Брут, прыгая перед ней.
Ни одна грибница не заманит меня в своё безумие сладкими мыслями о компании. Лишь вера в себя действительно что-то стоит! Лишь вера в себя важна.
Семья, друзья, питомцы и другие — лишь стены и мебель в уютном доме жизни. Но Вера в себя — фундамент, без которого всё рухнет. И я верю в себя. Я оторвал кусок ближайшего гриба и зажевал, как безумный берсерк.
Несколько шагов, и я толкнул дверь. Она сопротивлялась — грибной коврик уперся в створку. Но стоило чуть навалиться, как щель увеличилась, и я сумел протиснуться.
Судя по формам грибкового покрытия, тут некогда находился стол для бильярда и какие-то ещё предметы для развлечения, но сейчас всё покрыла грибница. На столе пульсировало что-то… невыразимо гадостное. То ли переплетение человеческих тел в оргии, то ли сердцевина грибкового соединения. Поры подрагивали, выпуская споры. Наросты шевелились. Белёсая слизь стекала…
Не выдержав, я упал.
Вашу грибковую суть… башка гудела. Перед глазами всё плыло в радужной дымке. Жутко хотелось чихать и блевать одновременно. Во рту было погано: жуткий сушняк, который мог посоперничать с песками Сахары в полдень, отдавал сладостью, но щеки и язык от чего-то замерзли.
Только тут я почувствовал, как что-то копошится на затылке. А затем понял, что Феникс вцепился в меня, как мог, и обнял мою голову крыльями. Мой Хугин… Он больше не мог очищать большую площадь воздуха, поэтому пытался защитить меня своими крыльями. Приподнявшись на локтях, я как смог дотянулся до своего маленького защитника, попытавшись его погладить.
Брут тем временем забрался на отвратное образование и принялся рвать его своими иллюзорными зубами и когтями. Я попытался ползти к цели, но не мог. Силы почти кончились. Я переоценил себя…
И тут меня пнули в бок. Вначале не почувствовал этого. Но после второго пинка, перевернувшего меня на спину, не обратить внимания на подобное оказалось сложно. А затем мне на лицо что-то надели, и дышать
