Врач (возвращается). Хозяин повез джентльмена в местную больницу на вашей машине.

Эпифания. На моей? Не разрешаю. Пусть вызывает «скорую помощь».

Врач. Машина уже ушла. Вам следовало бы радоваться, что вы смогли помочь человеку.

Эпифания. Ваше дело лечить меня, а не читать мне нотации.

Врач. Я не ваш домашний врач — я не занимаюсь частной практикой. Я содержу клинику для неимущих эмигрантов-магометан, а также служу в больнице. Я не могу взять на себя ваше лечение.

Эпифания. Нет, можете. Должны. Или вы намерены оставить меня здесь умирать?

Врач. Вы не умираете. Во всяком случае, пока что. Обратитесь к своему домашнему врачу.

Эпифания. Моим врачом будете вы. Повторяю — я богатая женщина. Расходы на врача для меня ничего не составляют — вы получите любой гонорар. Но вы обязаны заняться мною и займетесь. Вы отвратительный грубиян, но как врач внушаете доверие.

Врач. Если я начну лечить каждого, кому внушаю доверие, меня не хватит и на неделю. А я должен беречь себя для людей бедных и полезных.

Эпифания. Значит, вы или дурак, или большевик.

Врач. Я всего лишь слуга аллаха.

Эпифания. Ничего подобного. Вы мой врач. Понятно? Я больная, и вы не имеете права бросить меня при смерти в этой паршивой дыре.

Врач. Я не усматриваю у вас никаких болезненных симптомов. Вам больно?

Эпифания. Да. Ужасно!

Врач. Где?

Эпифания. Не допрашивайте меня с таким видом, словно не верите мне. Я покалечила себе все суставы на руке о подбородок этого мерзавца.

Врач. На какой руке?

Эпифания (протягивая ему левую руку). На этой, разумеется.

Врач (берет ее руку, деловито вытягивает и поворачивает пальцы и кисть). Рука в полном порядке.

Эпифания. Откуда вы знаете? Это моя рука, а не ваша. Врач. Вы вопили бы на весь дом, будь у вас вывихнута рука.

Вы притворяетесь, вы лжете. Зачем? Чтобы казаться интересной?

Эпифания. Казаться? Запомните: я и так интересная.

Врач. С медицинской точки зрения — нисколько. А чем интересны вы с других точек зрения?

Эпифания. Я — самая интересная женщина Англии. Я — Эпифания Оньисанти ди Парерга.

Врач. Первый раз слышу. Вы, вероятно, итальянская аристократка?

Эпифания. Аристократка? Уж не за дуру ли вы меня принимаете? Мои предки еще пятьсот лет назад ссужали деньги всей Европе. А сейчас мы банкиры всего мира. Врач. Значит, вы еврейка?

Эпифания. Я христианка до последней капли крови. Евреи бросают чуть ли не половину своих денег на благотворительность и разные фантастические затеи вроде сионизма. Там, где дело доходит до денег, самый глупый из ди Парерга обведет вокруг пальца умнейшего еврея. Мы — единственная подлинная аристократия в мире. Денежная аристократия.

Врач. Вернее, плутократия.

Эпифания. Пусть так. А я — плутократка из плутократов. Врач. Так вот, это болезнь, от которой я не лечу. Единственное известное мне лекарство от нее — революция. Но его применение сопряжено с высокой смертностью; кроме того, когда революция получается не такая, какая нужна, она только усугубляет недуг. Я ничем не могу вам помочь. Мне пора на работу. До свидания.

Эпифания (удерживая его). Но это и есть ваша работа. Что вам еще делать, как не лечить меня?

Врач. В жизни хватает дела и кроме лечения мнимобольных богачей.

Эпифания. Но если вам за это хорошо платят?..

Врач. Те небольшие деньги, которые мне нужны, я зарабатываю трудом, который считаю более важным.

Эпифания (отталкивает его и раздраженно расхаживает взад и вперед). Вы свинья, скотина и большевик. Бросая меня здесь в минуту несчастья, вы поступаете отвратительно. Моя машина ушла. Денег у меня нет — я никогда не ношу их с собой.

Врач. А мне вот и носить с собой нечего. Машина ваша сейчас вернется, и вы сможете одолжить деньги у своего шофера.

Эпифания. Вы форменный бегемот. Вы башибузук. Я должна была догадаться об этом раньше по вашей смехотворной феске. Снимите ее — вы находитесь в моем присутствии. (Срывает с врача феску и прячет ее за спину.) Наберитесь вежливости и побудьте со мной хотя бы до возвращения моего шофера.

За сценой гудок автомобиля.

Врач. Он уже вернулся.

Эпифания. Ах, черт! Неужели вы не можете подождать, пока он выпьет чаю и выкурит сигарету?

Врач. Нет, не могу. Потрудитесь вернуть мне феску.

Эпифания. Я только хотела посмотреть, как вы без нее выглядите. (Деликатно водружает феску ему на голову.) Послушайте. Ведь это же приключение. Неужели вы совсем чужды романтики? Просто любопытства, наконец. Разве вам не интересно узнать, за что я спустила этого скота с лестницы? Неужели вам не хочется хоть раз в жизни послать ко всем чертям свою жалкую работу и провести денек за городом с привлекательной женщиной?

Врач. Женщины, за исключением больных, не интересуют и не привлекают меня: я слишком много знаю о них— как снаружи, так и изнутри. Вы же совершенно здоровы.

Эпифания. Лгун! Совершенно здорового человека не было, нет и не будет. (С надутым видом садится.)

Врач. Верно. Вы неглупы — в некотором смысле. (Садится напротив нее.) Помнится, еще молодым, в начале своей карьеры, я убил нескольких больных: меня учили, что я должен резать до тех пор, пока не останутся только совершенно здоровые ткани. А так как подобных тканей не существует, я искромсал бы больных в куски, если бы меня не остановила сестра. Поэтому они умерли не на операционном столе, а позже, по выходе из больницы. Но раз их унесли со стола живыми, я был вправе утверждать, что операция удалась. Вы замужем?

Эпифания. Да. Но вам нечего опасаться — муж открыто изменяет мне и не сможет подать на вас в суд, если вы начнете ухаживать за мной. Если понадобится, я просто с ним разведусь.

Врач. А кого вы спустили с лестницы? Кто он такой? Он ухаживал за вами?

Эпифания. Нет. Он оскорбил память моего отца, потому что здешний завтрак разочаровал его. А когда я думаю об отце, обыкновенные люди кажутся мне просто мусором. Вы — необыкновенный человек. Я хотела бы продолжить наше знакомство. Теперь, когда вы задали такие интимные вопросы о моей семейной жизни, а я ответила на них, вы не можете не считать себя моим домашним врачом. Словом, все решено.

Врач. Вы, кажется, упомянули об эдиповом комплексе?

Эпифания кивает.

И об избытке