Шрифт:
Закладка:
Ошеломленный Холт не мог сдвинуться с места. Он прижал яйцо к груди, точно в нем таилось исцеление от всех болезней мира. Будучи гораздо меньше других, не отбракованных, размером оно все равно было почти с арбуз.
Холт понимал, что ему следует проявить мужество перед Броудом, поэтому, сглотнув, подросток двинулся к обрыву. Уже наступила ночь, и мир снаружи как раз соответствовал его настроению. Когда Холт приблизился к краю пещеры, его встретил неистовый порыв морского ветра, перед силой которого пришлось склонить голову. Даже грохот волн казался отсюда приглушенным и далеким. Бездонные глубины, черневшие внизу, еще более усугубляли жестокость ситуации.
Мальчик остановился в шаге от обрыва. Это было ошибкой. Он должен был дойти до конца и, не размышляя, сбросить свою ношу. Остановившись, Холт задумался.
Всего несколько шагов. Всего несколько шагов.
Холт сделал еще два. И снова остановился.
Его кожу покалывало от холода, а к шквальной мощи ветра добавился оглушительный грохот.
«Просто сделай это»,– пытался заставить он себя.
Над головой ярко мерцали луна и звезды. И тут Холт совершил еще одну ошибку. Он посмотрел на яйцо. В слабом лунном свете белая полоска выделялась ярче, мерцая нежным серебристым сиянием.
«Это луна в нем отражается,– убеждал себя Холт.– Это всего лишь камень. Холодный, грубый камень».
Внезапный жар вспыхнул в ладонях мальчика. От неожиданности он чуть не выронил яйцо, но все же удержал. А если это ему не почудилось, рассуждал ошарашенный Холт. Однако приятное тепло так же быстро исчезло, и камень снова стал прохладным.
Что это значит? Холт ничего не знал о драконьих яйцах. Понимало ли это существо, что кто-то находится рядом? Знало ли оно, что он собирается сделать?
Холт моргнул и собрался с мыслями. Даже если он струсит и вернется к ожидавшему его Всаднику, Изера в любом случае потребует уничтожить яйцо. Холт не скоро забудет, с какой силой проявилось ее отвращение в тот момент, когда магия Праматери обратилась на него, Холта.
Подросток сделал последний шаг. Он держал яйцо перед собой, над его будущей, залитой водой могилой.
Внутри Холта бушевала буря. Неужели он так сильно хотел стать Всадником, что готов был воспользоваться любым ничтожным шансом присоединиться к ним? И все же бросить вызов Броуду и Изере, отринуть заповеди Ордена… Это точно не приблизит его к мечте.
«Я не могу этого сделать»,– с отчаянием подумал Холт.
Мальчик отступил от пропасти и крепко прижал яйцо к груди. От него снова исходил жар, как будто еще невылупившееся существо почувствовало, что он сделал, и поблагодарило его.
«Ну, вот и все. Я подвел Броуда. И Всадником мне не стать никогда».
Теперь ясно, что для этого ему не хватало смелости.
Холт поплелся обратно в центр инкубатория.
Броуд внимательно следил, как он возвращается,– выражение его лица было непроницаемым.
–Я так и думал, Холт. Дай мне яйцо. Я сделаю все сам.
Передавая яйцо старому Всаднику, подросток изо всех сил старался, чтобы руки его не дрожали. Мужчина сунул его под мышку, затем взъерошил волосы Холта, награждая шутливым тычком.
–Такая жизнь не для всех, понимаешь?
Холт как раз собирался сказать, что все понял, когда с его собеседником произошла странная перемена. Старый Всадник поморщился и замер. Его взгляд затуманился, а веки затрепетали. Мгновение спустя Броуд с тяжелым вздохом вышел из ступора.
–Похоже, мой старый приятель Сильверстрайк требует, чтобы я присоединился к нему для «подобающего воссоединения».– Броуд потер переносицу, будто чтобы унять боль и собраться с силами.– Хорошо, покончили с этим, мойщик горшков.
Положив яйцо в кучу отвергнутых и явно планируя вернуться и завершить свое темное дело позже, Броуд схватил Холта за шиворот и потащил его прочь из инкубатория.
Броуд отпустил Холта только после того, как они оказались на лестнице. Старый Всадник выкрикнул приказ, и охранник тут же запер дверь.
Подросток потер саднящую шею и поплелся обратно на кухню. Ему казалось, что он все еще чувствует тепло драконьего яйца в своих руках. Как же это жестоко.
«У каждого своя роль,– думал Холт.– Только порядок может победить хаос…»
Даже драконы не могли этого избежать следования этому закону. Если ты не годен для сражений со Скверной, ты больше вообще ни на что не годен.
Все еще размышляя о том, чему недавно он стал свидетелем, Холт машинально двинулся к своему тазу. Кто-то другой уже мыл его щеткой посуду. Мальчик моргнул, возвращаясь к реальности, и сразу услышал, что его кто-то зовет.
–Холт?– Это был отец.– Где ты пропадал все это время?
–Помогал лорду Броуду.
–Об этом я знаю,– раздраженно сказал Иона. Вид у бедняги был невероятно измученным. И возвращаться к их спору сил не было у обоих.– Но уже поздняя ночь. И ты такой бледный… Ты хорошо себя чувствуешь?
–У меня немного кружится голова…
–И… о боже мой, Холт, где сервировочное блюдо, которое ты взял?
–Что?
Мальчик опомнился. Серебряное сервировочное блюдо… дорогущее серебряное сервировочное блюдо. Он оставил его в инкубатории.
–Я забыл его. Прости, отец, я…
–Тогда скорей беги и принеси его.
–Но посуда…
–Кто-нибудь разберется с этим. Кто-то же выполнял твою работу целый день.
Холт услышал это: раздражение и разочарование в голосе отца.
–Тогда я пошел.
И, выскочив из кухни, подросток направился обратно в инкубаторий. Это означало подняться по кухонной лестнице, пройти через двор для слуг, войти в башню Крэга, а затем снова спуститься в самые недра каменного сооружения. Все были настолько поглощены праздником и прибытием Сильверстрайка, что на мальчика никто не обращал внимания. Однако у дверей инкубатория, конечно, стоял все тот же стражник.
Он пристально посмотрел на фартук Холта.
–Ты заблудился? Пир проходит наверху.
Слуг действительно никто не замечал, точно они были невидимками. Совсем недавно подросток вышел из инкубатория, и стражник собственными глазами видел это.
–Я кое-что оставил внутри. Серебряное сервировочное блюдо.
–Вот как? Я не должен никого впускать без разрешения лорда Броуда.
–Но я только что был здесь. Лорд Броуд не будет возражать.
–Тогда иди и приведи его.
Холт не хотел этого делать. Мальчику хватало иных хлопот, и добавлять к ним новую встречу с этим мрачым старым ослом абсолютно не хотелось. Броуд действительно был Задумчивым.
