даже не представляете, что это была за работа. Мы добывали эти подписи с утра до ночи. Выслушивали личные истории становящихся в очереди к нам людей. Заряжали их позитивом и оптимизмом, верой в светлое будущее Беларуси. А тем временем г-н Бабарико ни разу не удосужился узнать, как работается активистам его предвыборной кампании. Доходило до того, что кофе для бодрости и прочие «мелочи» для нормальной работы команды (столы, стулья, канцтовары) мне приходилось покупать самостоятельно.

По окончании этого этапа у меня в команде оказалось несколько волонтеров, персонально собравших более 1 тысячи подписей за выдвижение Бабарико, например Василий Галькин, расположившийся с подписными листами в районе торгового центра Dana Mall.

Ребята очень ждали какой-нибудь мотивирующей похвалы или символического презента. Посетив штаб, я попросил поддержать моих сборщиков-передовиков хотя бы телефонным звонком и устной благодарностью. Но им никто не позвонил.

О силе мелочей и массе нюансов

Мой учитель, ректор первого вуза, где я учился, Владимир Николаевич Карягин, часто повторял мудрую американскую пословицу, ставшую в итоге моей своеобразной путеводной звездой, частью жизни: сила мелочей в том, что их много.

Так вот, когда организаторы крупной политической кампании не давали ни копейки на кофе и бутерброды для полевых работников – дальше по большому счету можно было и не продолжать.

Такой экстравагантный подход резко шел вразрез со всеми избирательными кампаниями, в которых мне довелось участвовать до сих пор. Всегда и везде незыблемым в них был один простой принцип: самое главное – это люди, «полевой актив», они не должны испытывать никаких стеснений и неудобств.

Но в случае с Бабарико стеснений не испытывал лишь его ближний круг. Там шел развеселый карнавал, в режиме нон-стоп. При этом работа данных господ хорошо и стабильно оплачивалась, по моей информации, из расчета как минимум по тысяче долларов на человека ежемесячно. Но вот на полевых работников эта манна небесная совершенно не распространялась. Считалось, что они должны быть благодарны судьбе «за возможность участвовать в исторических, судьбоносных для Родины процессах».

Однако эта бабарикинская псевдоистория вершилась, вертелась и творилась недолго. В июне, 18-го числа, Виктора Дмитриевича арестовали, предъявив достаточно серьезное уголовное обвинение. Попутно же выяснилось, что король-то – голый. И все эти разговоры про существующий у Бабарико на случай непредвиденных обстоятельств «план Б» – опять же из разряда веселой дурашливой болтовни, рассчитанной на дилетантов. Напомните, мы обязательно вернемся к этой «истории героя нашего времени» во второй части.

А сейчас поговорим о том, что же стало причинами возникновения околореволюционной ситуации в стране. Тут целый клубок обстоятельств и нюансов.

Местные выборы 2018 года и парламентские выборы 2019 года стали своеобразной проверкой для не слишком подвижного белорусского госаппарата и многочисленных спецслужб. Внешне поддержка этому мероприятию была обеспечена полная. Все тогда прошло абсолютно стерильно и гладко. Ни один оппозиционный кандидат не проскользнул.

Попутно из парламента вычистили двух единственных, пусть и декоративных, оппозиционерок, Елену Анисим из «Товарищества белорусского языка» и Анну Канопацкую из Объединенной гражданской партии.

Представительные органы местной власти и главный законотворческий орган страны оказались в результате без альтернативной точки зрения. В атмосфере полного единодушия народные избранники всех уровней сами разрабатывали и принимали законодательные акты, забыв, что в стране существуют несколько сотен тысяч человек, которые оказались без своих представителей. Зато идеологический аппарат и спецслужбы были довольны установившейся тишиной. Но я-то понимал: эта тишина мнимая, потому что при определенных условиях легко трансформируется в известный пушкинский посыл: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Если энергию части общества регулярно не «сбрасывать» в рамках установленных правил и процедур, в рамках легального правового поля и устоявшейся политической системы, она (рано или поздно) легко может выплеснуться на улицы.

Я много размышлял (в том числе в тюремной камере) и выделил не одно, а сразу несколько обстоятельств, которые поспособствовали возникновению этого невероятного «праздника непослушания» в Беларуси в 2020 году. Мы их с вами как раз и рассмотрим в последующих главах.

Спустя несколько лет после тех трагических событий нам не стоит углубляться в поиски врагов, постоянно обвинять кого-то в предательстве, продолжать в стиле священной инквизиции с азартом охотиться на ведьм. Необходимо тщательно разобраться в причинах произошедшего со всеми нами, с властью, со страной. Это чрезвычайно важный смысловой блок для понимания сути всей книги.

Итак, что же это за причины, повлиявшие на возникновение революционной ситуации в нашей стране, когда власть в Беларуси впервые с 1994 года зашаталась? Почему белорусы своими руками чуть не разрушили то самое социальное государство, которое так часто ставили нам в пример жители постсоветских стран? Попробуем вспомнить и описать их вместе.

Глава шестая. Не грипп, а ковид. Не телеграмма, а «Телеграм». Новые слова, новые правила игры

2020 год начинался невесело. В мире стали появляться данные о первых заболевших и летальных исходах от таинственной коронавирусной инфекции.

Многие белорусы сначала рассчитывали, что этот странный грипп, полученный то ли от съеденной каким-то китайским «гурманом» летучей мыши, то ли из-за последствий опасного научного эксперимента, то ли еще по какой-то причине, нас непременно обойдет стороной. Ничего подобного. Инфекция распространялась со скоростью света. А мир чрезвычайно быстро начала охватывать истерическая паника: караул, мы заболеем и скоро все умрем.

В то же время белорусы благодаря негосударственным порталам и СМИ складывали в сознании примерно такую картину мира, единственно правдивую на их взгляд. С советских времен наши люди привыкли доверять западным голосам, сколько бы их ни глушили. В самом деле, не программе же «Время» верить?

Международный инфошум первой половины 2020-го упорно доносил до белорусов, что управленцы во многих цивилизованных странах публично заявляли, что во главе угла у них находится человек, а не производственные показатели.

Подобный тренд немедленно стал популярным у либеральной белорусской интеллигенции и креативного класса. Они его подняли на щит и пошли с этим символом вперед.

То, что любая очевидная истина, по меткому выражению острослова и любителя парадоксов Оскара Уайльда, сначала «должна удержаться на канате из парадоксов и противоречий», наших соотечественников совершенно не интересовало.

Итак, в Европе и Америке наступала эпоха безумных ограничений и массовой работы по домам – пресловутой самоизоляции.

Президент Беларуси Александр Лукашенко в этих условиях сделал ставку на отсутствие в стране жесткого локдауна. Категорически.

По его мнению, неожиданно свалившийся на нас в виде эпидемии вызов следовало рассматривать в таком контексте:

– экономика Беларуси, застопорившись, могла не выдержать мощного удара в виде массовой изоляции трудоспособного населения, что непременно привело бы к необратимым негативным последствиям;

– при