- Спасибо, - послушно сказал Лазарчук. - И до свидания. Не звоните мне, я сам сообщу результаты!

- Я сам с усам! - передразнила его Ирка, но полковник ее уже не услышал. - Дождешься от него, сообщит он!

Она сделала вдох-выдох, успокаиваясь, села поудобнее и протянула руку, поворачивая ключ в замке зажигания:

- Куда дальше?

Ей надо было на встречу, а мне - домой, работать. Новый детектив писать. Как это называет Лазарчук - использовать свою богатую фантазию в мирных целях.

Мы договорились, что свяжемся, как только наш друг полковник позвонит кому-то из нас с информацией, Ирка забросила меня домой, а сама отправилась по своим делам.

Лазарчук позвонил мне - уже вечером.

- Ну что сказать? Акела промахнулся, - объявил он с нескрываемым удовольствием, из чего я сделала вывод, что под вожаком стаи подразумеваются не люди в погонах. - У Баранова алиби. Когда кромсали Покрышкину, он участвовал в совещании…

- Ой, видели мы, как он участвует! «Игорь, заканчивай сам!» - и бегом по своим личным делишкам!

- Это было совещание в краевом министерстве промышленности, он честно отсидел от звонка до звонка, еще и медальку какую-то получил, а потом вечером на фуршете красовался.

- С кем, интересно? Завел себе новую куколку?

- Оскорбляешь гнусными подозрениями примерного гражданина и семьянина, - попенял мне полковник. - С женой он был на фуршете! Она у него, конечно, не куколка, а скорее гренадер, но по-своему хороша, вполне можно выводить в люди.

- Постой, а со шрамом Эльзы что?

- Ничего!

- В смысле?

- Ничего я тебе говорить не должен, потому что это врачебная тайна. Но так и быть, скажу по секрету: у Молчановой было злокачественное образование, родинку ей опасную на руке удалили, там метастазы, пришлось сильно порезать, вот и остался шрам.

- То есть Баранов к этому шраму никаким боком? - Признаться, я немного расстроилась.

- В появлении этого шрама Баранов не виноват, но именно из-за него он бросил Молчанову. Мужик гнилой, конечно. - Полковник неодобрительно хмыкнул. - У девчонки такая болячка, страхи, нервы, все дела, а он, вместо того чтобы поддержать в трудный момент, порвал с ней! У него, видите ли, утонченное чувство прекрасного! Не выносит он, такой эстет, вида уродливого шрама! Бывают же засранцы… Впрочем, и это не наказуемо. - Серега спохватился, что слишком разговорился. - Короче, Баранов никого не чикал - ни одну свою любовницу, ни вторую. Уж прости, мы Покрышкина винтить будем, больше некого.

- Но он же немой!

- И что? В соцсетях общается, эсэмэски пишет, на бумаге тоже строчит будь здоров, кстати, без ошибок и красивым почерком. Значит, мог договориться с кем-то, привести с собой на дело «толмача», чтобы жертву запугивать. Или звукозапись сделать, а потом включить! И он не глухой, все слышит, а его немота психологической травмой детства объясняется - даже спецы не могут уверенно утверждать, что парень действительно не говорит. Может, он немым только прикидывается.

- Понятно, - убитым голосом сказала я. - Что ж, спасибо за информацию.

- Всегда пожалуйста, - ответил довольный полковник, заканчивая разговор.

Соврал, между прочим: делиться сведениями с нами, скромными любительницами частного сыска, он не любит, «всегда пожалуйста» - это больше про его отказы нам с Иркой.

Ирка! Я вспомнила, что мы договорились держать друг друга в курсе дела, и сразу же позвонила ей.

- Очень жаль, что это не Баранов, - выслушав меня, прямолинейно сказала подруга. - Он такой противный, его мне было бы совсем не жалко, не то что Митю Покрышкина. Хороший же парень! Работяга честным трудом зарабатывает, девчонку сироту-бесприданницу в жены взял. А еще инвалид - безъязыкий, и какая-то там психологическая травма у него…

- Это все адвокат на суде скажет, - поддакнула я.

Мы немного помолчали, сочувствуя попавшему в жернова судьбы хорошему парню.

- Ладно, пусть это не Баранов, но мог же быть другой подлец? - Ирка никак не хотела сдаваться.

- В смысле, еще один любовник Дарьи?

- Необязательно. Бывают посторонние ненормальные! Тем более сейчас весна - время обострений… Что, если какой-то маньяк порезал Дашу, а подставил ее мужа? Психи же очень хитрые, я сколько раз в кино такое видела.

- Допустим, псих был. Как именно он подставил Митю? - Я выразила готовность к конструктивному диалогу.

- Давай рассуждать, - из трубки донесся скрип - наверняка Ирка уселась или улеглась поудобнее. - Какие улики есть против Мити?

- Он отправлял со своего телефона угрозы Даше, это раз. Второе: с его же мобильного она получила сообщение с просьбой отдать ему рыболовные снасти. - Я принялась загибать пальцы. - Третье: с того же аппарата пришла эсэмэска о том, что он уже стоит у подъезда. Дарья на это сообщение отреагировала - и к ней ворвался Потрошитель.

- Отлично излагаешь, - похвалила меня Ирка. - Сама-то поняла, против кого все эти улики? Не Мити, а его телефона!

- Формулировка не чеканная, - я не удержалась от легкой критики, - но смысл твоих слов мне понятен. В самом деле, все эти сообщения мог отправить не он сам, а кто-то другой, у кого был доступ к его мобильному.

- Вот! А у кого он был? Надо выяснить, - резюмировала подруга и зевнула. - Но уже завтра… Созвонимся с утра. Спокойной ночи, сладких снов!

Спокойно отойти ко сну мне помешал характерный шум на соседнем балконе: там кто-то бурно рыдал. Я вышла на свой балкон и увидела, как Настя Лосева утешает Дашу Покрышкину. Рефлексы молодой матери исправно работали: Настя прижимала ревущую подругу к груди и размеренно потряхивала, словно надеялась укачать ее, как младенца.

Я подняла брови, интересуясь, по какому поводу белужий рев.

- Мужа оплакивает, - поверх растрепанной головы Дарьи объяснила мне Настя. - Жалко его, пропадет же в тюряге.

- И я без него тоже пропаду! - Даша повернулась ко мне.

Я присвистнула: куда девалась нежная кукольная красота? Лицо у рёвы было серое, помятое, глаза припухли, уменьшившись вдвое, а нос, наоборот, увеличился и покраснел.

- Он же порезал тебя, - напомнила я. - А ты его жалеешь?

- А может, это не он! - запальчиво объявила бывшая красавица и с вызовом шмыгнула носом. - Даже наверняка не