на опережение: мне всучили дополнительные тесты. Дали какие-то карточки со схемами мест преступлений, нужно было по уликам дать оценку произошедшего. Кажется, там я и прокололся.

– А Кира?

– Не знаю. Мне сказали, что она уже покинула здание, хотя они с Лимоном приехали позже. Видать, результат еще хуже.

– Жаль, что из наших никто не поедет на стажировку, – искренне посетовал Токарев.

– Блин, я так настроился. Обидно. Накатить бы сейчас. Ты где?

– Во Владимире. Подъезжаю к похоронному бюро.

– Чего так поздно?

– Директор бальзамировал покойничка. Пришлось отсиживаться в убойном.

– На хрена тебе похоронка?

– Птичка из морга напела, что директор бюро делал снимки на мобильный телефон.

– Хм… птичка?

– Так точно. Симпатичная такая… лет двадцати…

– А патологоанатом что говорит?

– Мариновал меня два часа в коридоре, типа был на вскрытии, потом сказал, что не помнит никакой Власюк. Пошел поднимать документы, полчаса натужно вчитывался в свои записульки. Таращился на меня, как на носителя чумы. Мычал, скучал и кочевряжился. В итоге спросил: «А что вас конкретно интересует?» Короче, порожняк…

– Ты в Москву сегодня вернешься?

– Пока не знаю, все зависит от того, что я на снимках увижу.

– Ладно, звони, если чего всплывет.

– Эй! Не кисни! Не взяли, значит, тебе туда не надо, – попытался успокоить напарника Токарев, заметил нужный номер дома и включил поворотник.

– Да иди ты со своей буддийской фигней! – огрызнулся Громов и разъединил связь.

Токарев усмехнулся, напарник не умел проигрывать.

Припарковал машину перед зажатым между двумя пятиэтажками бетонным зданием с вывеской: «Похоронное бюро «Вечность». В фойе его встретил невысокий брюнет в синем костюме, лет сорока пяти, с окладистой бородкой.

– Вы следователь Токарев? – спросил он мягким баритоном и протянул руку: – Роберт Ляхтер.

Александр отметил цепкую хватку собеседника. Они прошли в маленький кабинет, заставленный мебелью. Директор показал гостю на офисное кресло с низкой спинкой и разместился рядом.

– Извините, что вам пришлось ждать…

– Ничего, я понимаю: смерть всегда вне очереди.

Ляхтер с интересом взглянул на следователя и ухмыльнулся.

– Вы совершенно правы. Эта старушка приходит без приглашения и всегда не вовремя. Так по какому поводу? По телефону вы отказались объяснить…

– Собственно, я по поводу Антонины Власюк.

Ляхтер напрягся и прочистил горло:

– А что с ней не так? Насколько я понял, голову захоронили вместе с телом.

– Нам стало известно, что смерть Власюк произошла не из-за несчастного случая, как было указано в протоколе вскрытия.

– Хм, тогда вам нужно вызвать патологоанатома на допрос и спросить. Я-то тут при чем? – парировал Ляхтер и закусил нижнюю губу.

– Разве вы не должны сообщать о подозрительных смертях? Тем более если они отличаются от официального заключения.

– Моя контора готовит тело к погребению. Я не судебный патологоанатом. Если в морге сочли смерть Власюк от несчастного случая, а следственные органы это подтвердили, кто я такой, чтобы сомневаться?

– К вам поступает тело с отрубленной головой, а вы талдычите про погребение? – Следователь склонил голову набок. – Кончайте, не вынуждайте меня цитировать вам Уголовный кодекс. Либо вы мне все рассказываете, и мы дальше решаем, что с этим делать, либо… – Токарев вынул из кармана пиджака наручники и положил их на колени, – вам придется проехать со мной.

– Никуда я с вами не поеду, – директор надменно вздернул подбородок. – Несчастные случаи на предприятиях хоть и редки, но все же бывают. А по поводу ареста… нужны веские основания.

На лице Ляхтера расползлась довольная ухмылка, от чего следователь ощетинился и брякнул наручниками.

– Но надо признать, что нервы вы мне можете сильно попортить, например, еще одним внезапным визитом в рабочее время, а это неминуемо отразится на бизнесе.

Токарев изогнул бровь и развел руками.

– Правильно мыслите, вот только куда это вас выведет?

– Вы здесь потому, что дочь моего друга, которую я, к слову сказать, сам пристроил в морг на практику, рассказала вам про фотографии. Ох, как знал, что мне это аукнется. Хорошо, я изложу вам хронологию событий. Но… – Ляхтер понизил голос, – сугубо конфиденциально.

– Я вас внимательно слушаю… – Токарев убрал наручники в карман пиджака.

– Недавно в женскую тюрьму был назначен новый начальник – родственник губернатора. Он только вступил в должность и еще не успел освоиться, а тут такое… Меня недвусмысленно попросили прикрыть, так сказать, это дело. Заверили, что был несчастный случай. Следственные органы подтвердили, а родственники торопили с погребением. Что оставалось делать?

– Ничего себе несчастный случай! – воскликнул следователь. – Это как надо извратиться, чтобы тебе башку нечаянно снесло?

– Поверьте, и такое бывает. За двадцать лет в этой профессии на что только не насмотрелся. Многосерийный ужастик можно снять.

– Значит, вы для страховки сделали фото? – напомнил следователь.

– Да, я сделал фотографии.

– Покажете?

– Мне бы не хотелось проблем… – замялся директор и покосился на телефон, который сжимал в руке.

– Раз вы такой грамотный, то наверняка читали статью двести девяносто четыре «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования». Если не читали, то настоятельно советую. – Токарев в такт словам постукивал указательным пальцем по столешнице стола. – Все еще думаете, что у меня нет оснований для вашего ареста? Или надеетесь, что вас вытащат следователи, прикрывшие дело Власюк? Вот только повезу я вас для дачи показаний в Москву, в отдел по поимке особо опасных, потому как Власюк – первая жертва серийного убийцы.

Побледневший Ляхтер тяжело вздохнул и дрожащей рукой протянул телефон Токареву. Следователь пролистал снимки и съежился от увиденного. На фотографиях был запечатлен расчлененный женский труп.

– А это что? Тату? – Токарев показал на снимок, на котором было отчетливо видно плечо жертвы с изображением сердца, пронзенного стрелой, ниже еле виднелась надпись: «Анфиса».

Ляхтер кивнул.

– Мне сказали, что она была лесбиянкой.

Токарев переслал фотографии Свиридову и вернул телефон.

Через полчаса он вышел из здания и сел в служебную машину. Набрал офисный номер и услышал голос Ивана:

– Отдел профайлинга. Свиридов.

– Ваня, ты получил от меня фотографии?

– Да, чей это был телефон?

– Директора похоронного бюро. Приобщи к делу снимки трупа Власюк и покажи полковнику. Слушай, мне нужна помощь. Найди мне Анфису в «ИК-1», это тюрьма, в которой работала Власюк. Думаю, она должна быть среди заключенных.

– Хорошо. – В трубке послышался быстрый стук клавиш.

Зажав телефон между щекой и плечом, Токарев завел машину и вывернул со стоянки.

– В списках две Анфисы.

– Высылай на мобильный.

Просигналила поступившая СМС. На светофоре зажегся красный свет, Токарев затормозил и начал изучать данные на двух заключенных. Одна из них была замужем и имела ребенка. Ее он отмел без раздумий. Вторая не замужем, отсидела два