Каменный лабиринт — идеальное место для засады. Когда из очередного поворота выскочили наемники, это стало неприятным сюрпризом.

— О! Малец, давно не виделись, — первый появился из-за каменной стены, пропустив перед этим тощего бухгалтера.

— Сложно, должно быть, бродить по городу с таким тяжелым карманом, — еще один возник за спиной. — Мы можем помочь.

— Спасибо, не стоит, — пятясь к стене, с трудом прохрипела Лисара, судорожно осматриваясь.

Оказавшись зажатой в узком проулке, она понадеялась, что сваленные у стены коробки не слишком гнилые.

— В каком отряде ты был? Что-то я не помню тебя на сборах, — щурясь, спросил один из них.

— Кто командовал твоей группой? — подступил со спины второй.

Рванув к коробкам, она вскрикнула, когда пришлось запрыгнуть на них, а оттуда на крышу. Забросив ногу, она втянула себя наверх. Наемникам достался ботинок. Забравшись повыше, она затаилась, наблюдая за ними. Ругаясь, они выбросили ботинок в канаву и ушли подкарауливать другого наемника в кабаке. Несмотря на холод черепицы, спускаться Лисара не торопилась. Обувь, конечно, жалко, промокнет, но лучше так, чем спрыгнуть и попасть в руки кого-то более терпеливого.

Пока лежала, было время подумать. Чуть позже в чавкающем ботинке Лисара пришла на вокзал. Поезда возили из Астры уголь и железо для заводов. Дальше Астры путей нет, а отсюда можно уехать только в Квач. Если бухгалтер не местный, он будет на вокзале.

Купив билет на ближайший поезд, Лисара потолкалась среди ожидающих. Астра занимает первое место среди респираторных заболеваний, поэтому не стоит удивляться, что каждый второй кашляет. Глядя на нестройные ряды труб, которые, словно забор, охватывали город, Лисара вспоминала рассказы Дария о черном снеге и хлопьях пепла, падающих с неба.

Среди ожидающих она обнаружила несколько знакомых лиц — наемников. Любопытно, мистер Мэнсон и начальник Руда уже уехали или отсыпаются в гостинице? Последнее вызвало в душе такую бурю эмоций, что при попытке их выразить заболело лицо.

Бухгалтер нашелся в привокзальной столовой. В костюме государственного служащего, котелке и очках, он пил чай и читал газеты, словно и не выплатил целой шайке убийц плату за поджог и похищение. Приближаться к нему Лисара не стала. Хотелось есть, но даже воду пить было больно. Щипая мягкую булочку, она запивала ее молоком, наблюдая за бухгалтером издалека.

Радим, должно быть, уже прочесывает пепелище. Освободил Дария с семьей из подвала. Они нашли папу в оставленной деревне. Наверно, они все ужасно переживают из-за ее пропажи. Почувствовав укол вины, она отправилась на почту и срочной доставкой отправила домой письмо. Пусть не переживают, она в порядке, в ближайшие дни вернется. Зато как они обрадуются, когда Лисара привезет им столь ценные сведения!

Едва поезд тронулся, как в вагонах потушили свет. Ночной поезд увозил рабочих домой, делая частые остановки на станциях и в деревнях. Уснуть не давали боль в спине и пульсирующее лицо. Краем глаза она наблюдала за бухгалтером, который спал, держа чемоданчик на коленях. Остановки и свет на станциях будили его, и, всякий раз просыпаясь, он прижимал к себе чемоданчик. Сидя у прохода, отделенная от него четырьмя рядами сидений Лисара не сводила с мужчины глаз.

В Кваче, едва выйдя из поезда, она поспешила за бухгалтером, опасаясь потерять его в толпе. Площадь освещалась из рук вон плохо, нет ничего странного в том, что Квач лидирует в списке небезопасных городов. Толпа напирала. Подобравшись поближе, Лисара вцепилась в кожаный бок чемодана и, рванув, резко отвернулась, сунув его под куртку.

Как говорил Зар, научивший ее этому трюку: главное, не слишком много думать, не позволить страху сделать тебя нервным, не дать пробудиться совести и воспитанию.

Позволяя потоку людей нести себя по улицам, она краем глаза заметила растерянное лицо бухгалтера, который, озираясь, пытался найти вора. Поток вывел Лисару к докам. Немного сориентировавшись, она направилась в единственное знакомое ей место — в квартиру Зара.

Понимая, что новенький блестящий кожаный чемодан не слишком вяжется с ее внешним видом, Лисара, отступив в подворотню, достала его из-под куртки и раскрыла. Бухгалтерский журнал она сунула под одежду, остальное переворошила в поисках записной книжки. Деньги, чистая бумага и набор для письма, в бумажном пакете белье и носки.

На секунду она скривилась в горькой усмешке. Посмотрите на нее. Возмущалась, что после обучения ей не дали место в хирургическом отделении, а сама ведет себя как прожженный жизнью вор.

Последнее было преувеличением, потому что знавший жизнь вор не стал бы задерживаться на одном месте с ворованным чемоданом в руках. Едва тень упала на стену, как кто-то грубо прижал девушку к стене, вырвав чемодан из рук.

— Не суй свой нос в чужие дела, — негромко произнес незнакомый голос, и что-то быстро укололо в бок. Незнакомец исчез так же, как и появился. Испуганно озираясь, Лисара, петляя, словно заяц, поспешила к дому Зара. Избегая прямых путей, плутала, пока не почувствовала, что штанина промокла и как-то неприятно липнет к телу.

Разглядеть в темноте, что к чему, не представлялось возможным. Хромая и едва не хныча от боли и страха, Лисара добралась до квартиры Зара.

Глава 5. Ниоба Верес

Покидать горы невероятно тяжело. Не только потому, что нужно пройти чуть более ста километров, забраться на плато и перебраться через несколько ледяных горных рек, чтобы добраться до людей. Ниоба полюбила горы, как одни любят уютное тепло печи и бабушкины пирожки, она любила чувство свободы и отрешенности от мира.

Проснувшись раньше обычного, девушка сжалась от холода. Ветер терзал палатку, влага после дождя проникла под тент и пропитала лежак. Не выползая из спального мешка, она нащупала в сумке белье и переоделась. Почувствовав тепло, отбросила одеяло и, надев верхнюю одежду, выползла из палатки.

Северное солнце встретило ее ослепительно ярким светом. Ветер трепал выбившиеся из косы волосы. Разминаясь, Ниоба подхватила котелок и направилась к леднику, от которого в сторону долины стекали ручьи.

Пока она возилась с костром, поднялся руководитель группы. Зябко кутаясь в куртку, он кивнул девушке и поспешил прочь, к кустам и деревьям на краю скалы. Дрова занялись, и, установив котелок, она направилась к палатке за крупой, но, не