Шрифт:
Закладка:
Настроение было испорчено на весь день. Он, конечно, старался убедить себя, что всё хорошо, что скоро они с Лёшей обязательно погуляют вместе, и не один раз, но настроение лучше не становилось.
Леночка, поиграв с детьми, переключила внимание на бабочку с оранжевыми крыльями. Поймав бабочку маленькой ладошкой, она подбежала к брату, поделиться своей радостью. Ей искренне хотелось, чтобы брат улыбнулся.
– Ваня, посмотри, какая она красивая! Какие крылышки! – Лена приоткрыла ладошки. – Я такую видела в книге!
– Тоже мне! Нашла, чем удивить! И вообще, оставь меня в покое! Вон, иди, поиграй с подружками! – Ваня резко отвернулся от неё и скрестил руки на груди, вновь погрузившись в свои мысли.
Он слышал, как Лена всхлипнула и убежала. В этот момент ему стало ужасно стыдно за своё поведение. Он любил сестру, очень сильно любил. И почему он так поступил с ней? Она ведь не виновата, что ему пришлось остаться дома. Нужно обязательно найти её и извиниться! Ваня принялся глазами искать сестрёнку, но её нигде не было видно.
В душе у Вани зародился страх. Ругая себя, он побежал искать Леночку, расспрашивая взрослых, не видели ли они маленькую девочку в синем платьице. Ему ответили, что только недавно она была здесь, а потом убежала, и никто не знал, в какую сторону. Когда Ваня понял, что во дворе сестры точно нет, он побежал в сторону дороги, проходившей за домом.
Ещё издалека он увидел синее платье в разноцветных бабочках. Он попытался окликнуть Леночку, но из–за шума проезжающих машин она не услышала его.
Внезапно раздался резкий звук автомобильных тормозов, и … пронзительный крик. Не было сомнений, что кричал ребёнок.
Он побежал ещё быстрее, сердце учащенно билось от страха. Оказавшись на другой стороне дороги, Ваня принялся расспрашивать прохожих, не видели ли они девочку в платье с яркими бабочками.
В ответ люди пожимали плечами и проходили мимо. Неожиданно до его слуха донёсся плач, и он увидел девочку в знакомом платье. «С Леной что–то случилось!» – пронеслась страшная мысль. Но, подбежав ближе, он увидел незнакомую девочку и женщину рядом с ней – её маму. Оказалось, что девочка разбила коленку, и теперь мама её успокаивала.
Но где же тогда Леночка? Ваня лихорадочно думал, куда могла пропасть сестрёнка, и представлял, что скажет маме, когда она вернётся с работы. Он не уследил за сестрой и чувствовал себя по–настоящему виноватым.
– Ваня, я здесь!
Ваня обернулся и увидел Леночку. Она счастливо улыбалась. В руках у неё была бабочка – уже другая, с черными крылышками.
– Посмотри, я нашла ещё одну! И она ещё красивее! – радости девочки не было предела. Новая находка помогла ей забыть обиду.
Ваня крепко обнял сестру, а бабочка, испугавшись резкого движения, улетела.
На глазах Леночки готовы были появиться слёзы.
– Неважно, ещё поймаешь! Главное, я нашёл тебя. Прости меня, сестрёнка.
С тех пор прошло много лет. Сейчас, глядя на фотографию, Иван почувствовал, как к глазам подбираются слёзы. Он как будто заново пережил те эмоции, когда думал, что потерял сестру. Иван отложил фотографию в сторону и перевёл взгляд на другую, сделанную намного позже.
Его сестра, уже взрослая девушка, держала в руках редкий вид бабочки, открытый ею совсем недавно – как и говорили родители, Леночка выросла и стала энтомологом. Фото сестры всегда было у Ивана на столе – для него она была одним из самых близких людей.
За много лет, прошедших с того дня, когда Иван обидел сестру, он больше никогда не повторил своей ошибки и всегда оберегал её.
Они с Леной редко виделись, потому что у каждого теперь была своя жизнь, и жили они в разных городах, но даже на расстоянии каждый из них чувствовал поддержку друг друга и был готов прийти на помощь, как и тогда, в далёком детстве.
Последний концерт
До выхода на сцену оставалось десять минут. Фрэнк сидел перед зеркалом в своей гримёрной и пытался собраться с силами. Он несколько раз закрыл и открыл глаза, потёр пальцами виски, чтобы немного унять боль и притупить панику. Всё будет хорошо. Ты всё сделаешь, как и всегда. Зрители должны быть довольны, это главное, – приказал он сам себе, глядя на своё отражение.
Из зеркала на него смотрел уже немолодой, зрелый мужчина, с аккуратной причёской, в концертном костюме. И лишь немногие знали, что лицо Фрэнка покрывал толстый слой грима. Грим накладывали часами. Это доставляло ему мучения, но он терпел, потому что решил: никто не должен даже догадываться о его болезни.
В обычной жизни он обходился без грима, всегда носил тёмные очки и бейсболку, надвинув её на глаза. Иначе одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что с его здоровьем творится что – то неладное. Мертвенная бледность и проявившиеся от худобы скулы выдавали его состояние, и лишь самые близкие из его окружения, коих осталось не очень много, знали о его страшном недуге и бережно хранили тайну.
О болезни Фрэнк узнал год назад, когда, несколько раз после выступлений почувствовав себя плохо, решился пойти к врачу. Врач после проведённой диагностики сообщил ему страшную весть. По прогнозам врача жить ему оставалось год, от силы два.
Первый день он был в состоянии транса. Не слышал, что ему говорят, и сам не разговаривал ни с кем. Продолжал сочинять песни и репетировать, как будто ничего не произошло.
Фрэнк игнорировал все предписания и запреты врача. Нельзя было много работать, и нужно было соблюдать диету. Из всех рекомендаций Фрэнк соблюдал лишь диету, насколько это было возможно при его плотном гастрольном графике.
Только работа и помогала ему сохранить волю к жизни и не упасть духом. Лишь спустя несколько дней Фрэнк сообщил о своём недуге продюсеру и музыкантам, которые были для него и друзьями, затем родителям. Это были его единственные близкие люди. Они пытались его подбодрить и утешить, на что он сказал, что не нужно его жалеть, так как это пустая трата времени.
И вот первый год уже на исходе. Он всё ещё
