Шрифт:
Закладка:
Кабан махнул рукой, вздыхая.
— Зачем вам ему что-то подгонять? — уточнил Пельмень.
— А кто ж с пустыми руками о деле договаривается? — Дима пожал плечами. — Просить надо так, чтобы трудно было отказать. Думали наладить поставки техники забугорной, и предприятие небольшое открыть по утилизации ихнего барахла… ты вообще в курсах, что в этих их микросхемах золота по несколько грамм?
Ну то, что Кабан любил золото, это Саня уже понял. Интересно сколько надо было утилизировать микросхем, чтобы золота добыть на одну вот такую цепочку с палец толщиной, висевшую на его шее.
— А эти прикинь украли мерс и все планы на хер через задницу. Так мало того, что мерс разбили в сопли, они ещё и на точку полезли и весь самогон, что Виталя нагнал — скомуниздили. А чтобы до верного — вместе с самогонным аппаратом. Сука злость берет. Без подарка и напоить нечем.
— Точка дяди Витали ваша? — с удивлением спросил Пельмень.
— Ну бля, прикалываешься, а чья по твоему?! Мы же тоже самогонку хлопнуть не прочь, а Виталя от души гонит. И бабок контора приносит, что дай боже.
Пельменю захотелось выругаться. Ну вот какого хера. Теперь посол без подгона, пацаны без бизнеса. И считают, что виноваты во всем цыгане. По хорошему тут бы яйца пристегнуть, да сказать, как все было по настоящему. Но Саня с головой дружил и понимал, что если кладбищенские сложат два плюс два, то вычислят истинного виновника сразу. А может и вычислили. Просто бандюкам, как уже предполагал Сёма, нужна с цыганами война, а для неё нужен мало мальский повод. Кто усрался — невестка, как говорится. Поэтому даже если Саня пойдёт на сознанку в этом вопросе, то ситуацию это особо не изменит.
Ну а проверять свою гипотезу Пельмень все таки не стал.
Однако все это были цветочки и преамбулой того, что последовало дальше и насколько далеко зашла ситуация…
— И как вы будете реагировать в отместку?
Кабан стиснул руль газельки своими огромными ручищами. Улыбнулся.
— Ну как, будем мочить собак наглухо, да Алмаз?
Здоровяк хохотнул.
Пельмень не сразу понял к какому Алмазу Кабан обращается.
— Я Саня, — поправил он машинально.
— А я если че спрашиваю не у тебя, а у него, — Дима Кабан кивнул головой назад, в грузовой отсек газельки. Пельмень нахмурился, обернулся и выругался сквозь зубы.
В машине, в гробу лежал свежий труп с простреленной головой.
Саня смутно узнал в убитом одного из дядьев Васьки Цыгана, с которым уже встречался в больнице и возле их дома.
За всем этим Пельмень не заметил, как ритуальная газелька остановилась возле его дома…
— Ладно выскакивай, — сказал Кабан. — И это, ходи осторожнее, оглядывайся, а то цыгане такие — мстительные. Из под земли достанут если захотят.
— Угу…
Пельмень вышел из машины.
Захлопнул дверцу.
И Кабан дал по газам — повёз тело на кладбище. Охренеть вообще, этого Кабана нисколько не парило стоять с трупом в Газели возле ментовки.
Зато понятно теперь куда поехал Казанова.
Криминальная война началась.
Саня был бы не прочь из неё поскорее выйти — бочком, бочком и откреститься. А то не ровен час и сам окажется в гробу рядом с дядей Алмазом.
В грузовом отсеке ритуального грузовичка.
Глава 5
«Знает Токио и Ницца
С русской водкой не сравниться.
Да виски бренди и коньяк перед водкою пустяк.
Даже негры на Ямайке под напевы балалайки.
Да на последние гроши пьют как наши алкаши…
Русская водка черный хлеб селедка»,
Домой Пельмень вернулся глубокой ночью, когда на часах было начало четвёртого утра. И поднимаясь по лестнице, думал о том, как бы сделать так, чтобы не перебудить соседей и батю своим ночным появлением… а может и матушку, если та окажется дома. Вот тогда «вопли видоплясова» обеспечены. А, честно говоря, хотелось бы избежать концерта по заявкам после тяжелого вечера и половины ночи. Разговоры со следаком и вся это суета забрали все моральные силы.
Беспокойство же Саня имел потому, что успешно посеял ключ от своей квартиры во время недавних похождений в кооператив и ментовку. А это значит что? Правильно — домой придётся звонить в дверной звонок и следовательно поднимать всех на уши. Звонок у Сани дома громкий. Так бы пробрался незаметно, но вот теперь — фигушки.
Та ещё хрень.
Поднявшись, Саня помялся возле дверей. Репу почесал, а потом не стал отстрачивать неизбежное и таки позвонил в звонок — хрена ли спрашивается делать? Правда позвонил на полшишечки, ну чтобы точно всех не перебудить.
Дзинь-дзинь.
Звонок трелью разлетелся по общаге, такой громкий в ночной тиши. Саня поёжился, вжимая голову в плечи.
Побежали долгие утомительные секунды ожидания, во время которых Саня с ноги на ногу переступил, губу прикусил. А потом, когда Пельмень уже полагал, что придётся звонить снова, за дверью послышались шаркающие шаги и шипящий мат. Когда идёшь в тапках и забываешь поднимать от пола ноги, походка лыжника или как в данном случае — бати алкаша.
— Кого хер принёс по ночи, идиоты бля, придурки конченые…
Слышался из-за двери раздражённый голос. Батя подошёл наконец к двери и не спрашивая «кто там» и не заглядывая даже а дверной глазок, отпер замки. На пороге показалось его сонная перекошенная рожа, злой так, что ну его на.
— Сашка?! — изумился бывший физрук при виде сына.
— Здоров бать.
— Где тебя носило, гуляка?
— Загулялся, бать.
Саня пожал плечами и не имея особого желания разговор с батьком продолжать, тем более на пороге, бочком протиснулся в дверной проем.
— В следующий раз в такое время можешь не приходить, — недовольно прокомментировал бывший физрук. — Предупреждать хотя бы надо, что шлындрать собрался.
— Как скажешь, бать.
Пельмень последовал в свою квартиру, по пути видя, как двери некоторых других квартир приоткрылись и соседи, одним глазком, через обрадовавшуюся щель палили за происходящим коридоре. Не спится блин, попросыпались. Пипец событие, тоже мне — соседский пацан ночью вернулся домой.
Саня зашёл к себе, приземлился на кровать и устало зевнул. Ну че — теперь на боковую и спать. Кое-как разделся, шмотки побросал горсткой прямо у кровати. Вернулся батя.
— Сын у тебя все в порядке?
Опомнился вдруг родитель. С чего это сынок приперся
