Наконец, важным признаком эссенциализма является его заметная роль в формировании идей этнонационализма. Предопределенность лежит в основе таких свойств националистической идеологии, как представление об избранности своего народа и мессианское чувство по отношению к другим народам.

Эссенциализм представляет собой древнейшее представление об этничности, которое «сложилось еще до возникновения этнологии как особой науки, и таких воззрений придерживались мыслители на протяжении нескольких тысячелетий (от Платона до Канта). Развивалось оно и в трудах неокантианцев начала прошлого века, например, неокантианец Бруно Баух считал, что „общность крови является связкой, закрепляющей естественную прочность нации“»[84]. Эссенциалистские установки лежат в основе расистских теорий конца XIX — начала XX века таких авторов, как Ж. де Гобино, Л. Вольтман, Х. С. Чемберлен и др.

Из теоретиков эссенциалистского подхода к этничности конца XX века нельзя не упомянуть Льва Гумилева, выдвинувшего свою теорию пассионарности в этногенезе[85]. «Теорию пассионарности» можно охарактеризовать как уникальный для Советского Союза жесткий социально-биологический вариант эссенциализма. Значительное внимание в концепции Гумилева уделяется исследованию проблем возникновения этносов, т. е. тому, что в советской этнографии получило наименование этногенетических исследований и считается устаревшим в современной этнологии[86].

Этногенез понимался Гумилевым как процесс, детерминированный преимущественно совокупным воздействием космических энергий и особенностей ландшафта («место развития»), в котором протекал этногенетический процесс. По его мнению, этногенез — это четырехфазный процесс, включающий возникновение, подъем, упадок и умирание этноса[87]. Гумилев считал этнос явлением географическим и биофизическим, лишь обрамленным в социальную оболочку. Этнос — это коллектив, который отличается от других этносов стереотипом поведения, и эти стереотипы остаются практически неизменными на протяжении всего времени «жизни» этнической общности. Это время исследователь определял в пределах 1200–1500 лет, хотя даже в письменных источниках некоторые этнические общности, судя по их самоназванию (этнонимам), известны на протяжении нескольких тысячелетий.

Переосмысление примордиализма

Примордиализм — это теоретико-методологический подход в гуманитарных науках, основанный на представлении о социально-культурной «изначальности», первичности этничности в двух значениях: во-первых, как культурного наследия, передаваемого по каналам трансляции этнических традиций и воспринимаемого новыми поколениями как «изначальные» коллективные представления; во-вторых, как указания на этническое происхождение («начало») такого социально-политического сообщества, как нация. Последнее обстоятельство, по мнению Шилза, проявилось следующим образом:

Когда более широкая территориальная общность стала главным критерием для распознания своих соотечественников, этническая общность сублимировалась в национальную[88].

Как уже отмечалось, в ходе терминологических дискуссий в России 1990‐х годов трактовка именно этого теоретико-методологического подхода была наиболее сильно искажена в сравнении с оригинальной концепцией примордиализма, предложенной социологом Эдвардом Шилзом в 1957 году[89] и развиваемой антропологом Клиффордом Гирцем с начала 1960‐х годов[90], а также теми исследователями, которые позднее причисляли себя к примордиалистскому направлению.

Искажение (сознательное или случайное) этого понятия начиналось с объяснения ключевого термина этой концепции — «примордиальность» («первоначальность», или «изначальность»). Ее в российских энциклопедических изданиях почему-то отождествляли с эссенциализмом и определяли как «изначальное и неизменное объединение людей „по крови“»[91]. Между тем ни один из исследователей, причисляющих себя к примордиализму, не разделял и ныне не разделяет биогенетическую трактовку понятия «этничность». Все они подчеркивали ее социально-культурный характер. Э. Шилз писал об этом явлении как о «социальном феномене глубинного коллективного самосознания»[92]. К. Гиртц определял этничность как «социально ратифицированную личностную идентичность»[93]. Известный американский социолог Дональд Горовиц, обобщая все известные ему проявления примордиализма в американской социологии, трактует их исключительно как подход, основанный на анализе социальных предпосылок и факторов индивидуальной и коллективной идентичности[94].

В данной монографии мы впервые в российской научной литературе предлагаем определение примордиализма, близкое, на наш взгляд, к трактовке его авторов (Э. Шилза и последователей). Основные признаки примордиалистского подхода в такой трактовке включают в себя:

— реальность бытования этничности как коллективного самосознания и внутригрупповой солидарности. Э. Шилз писал, что «этничность кажется неуловимой, но она вполне реальна»[95]. Здесь подмечена одна из важнейших особенностей примордиалистского подхода в его дискуссии с радикальным крылом конструктивизма, представляющим этничность исключительно как миф. Шилз и другие примордиалисты рассматривают реальность этничности не только в связи с ее видимыми проявлениями (в языке и особенностях этнического поведения — брачного, семейного, бытового и трудового), но и в этнических представлениях, в том числе и мифологических. Из знаменитой теоремы Томаса о том, что представления реальны по своим последствиям, вытекает вывод о реальности этнических стереотипов. Например, недоброжелательность к «чужим» становится социальной реальностью, овладевая массами людей и проявляясь в их действиях;

— примордиальность (изначальность, первичность) этничности по отношению к нации. Эту идею наиболее последовательно развивал Э. Смит в своем фундаментальном труде «Этническое происхождение наций», подчеркивая важность учета этнического фактора в истории современных политических наций, в которых переплетены гражданские и этнические основания (начала)[96]. Этнические корни наций проявляются, например, в государственном языке. Ни одна из существующих политических наций не изобрела для себя искусственный язык, все изначально используют языки реальных этнических общностей. Даже государственный язык Израиля (иврит) нельзя назвать возрожденным из «мертвых» и уж тем более искусственным[97]. В тех случаях, когда законом установлено несколько государственных языков, как в Швейцарии или Финляндии, все они отражают «первичность этничности по отношению к нации», подчеркивая культурный вклад той или иной этнической группы в общее культурно-политическое наследие сложившейся нации;

— устойчивость и преемственность этнических признаков. Сторонники примордиализма рассматривают этничность как культурное явление, передаваемое из поколения в поколения по каналам трансляции культурных традиций. Эта традиционность обеспечивает устойчивость этнических явлений культуры, в каких-то случаях со времен эпохи племенных обществ и до наших дней[98]. Веками, а то и тысячелетиями сохраняются некоторые этнонимы (самоназвания). Весьма устойчивы также представления (мифы) об общем происхождении и важные фрагменты этнического языка. Менее длительное время, но также на протяжении жизни нескольких поколений могут сохраняться пищевые или эстетические представления.

В большинстве современных российских справочников, изданий и учебников этнологии к течению примордиалистов причисляют видных советских этнографов Ю. В. Бромлея, С. А. Токарева, Н. Н. Чебоксарова, М. В. Крюкова и других классиков советской и российской этнографии. Между тем ни один из них не называл себя примордиалистом, хотя большинство из них были знакомы с концепциями Э. Шилза и К. Гиртца, а С. А. Токарев даже оспаривал ряд положений антропологической концепции Гиртца[99]. Искусственное, без учета их мнения и желания, отождествление идей советских этнографов с примордиалистским направлением в этнологии не только этически некорректно, но и научно неверно, поскольку не учитывает особенности советской историко-эволюционной методологии. Можно говорить лишь о том, что преобладавшая в Советском Союзе методология пересекалась с примордиализмом в признании реальности этнических свойств