— СВЕТ!!! — Мигнуло на визоре, и я, от греха, затросил глаза.

Правильно сделал — буквально в трёх метров от меня шибануло вспышкой света. Если это — слабо, то я красная шапочка, ошалело оценил я. Прям «тросами почуял» вспышку.

Упырь, впрочем, тоже. Вспышка просто «сбила» его в тело, в которое я принялся бодро и злобно тыкать тросами.

Но прочность паразита была даже повыше упырихи из стального, так что после пары слабых царапин я просто оплёл скотину тросами, начав «вбуриваться» в него.

И, более менее взяв «ситуацию под контроль» я стал искать второго упыря…

— ЛЕН! — оттекстил я, мыслями — быстрее.

— Вижу, не страшно.

Но, невзирая на это, я потянулся сознанием в поясок. И вовремя, блин! Какая-то нетопыреобразная пакость, зверолюд-нетопырь и, несомненно, упырь летел к Ленке. И получил на подлёте вспышкой в рыло. Но не остановился, продолжая лететь-падать на Ленку! А это вспышка, она не видит, блин!

Так что падающую тварь встретили тросы пояса, оплетая и не давая добраться до Ленки. Но вот инерцию я не погасил, реально мозги плавились, с учётом буримого упыря! Просто не подумал, блин!

И, связанные тросами, упырь и Ленка закувыркались вниз, с пары сотен метров. Впрочем, паниковать я не стал, испугавшись до ледяного спокойствия. Я — не успею. Байк, при том что упырь мне ещё мешать может — с гарантией не успеваю. Отпустить упыря, погасив удар тросами пояса — можно. Но он доберётся до Ленки, она просто не успеет среагировать на таком расстоянии.

Остаётся металлокинез. Как барон Мёнгхаузен, металломажа собой через тросы на тросы. Никогда такого не делал, а вот надо. Не получится — всю энергию на поясок, давлю упыря, отбрасываю и гашу энергию падения Ленки.

К счастью — получилось. Падение замедлилось до приемлемых величин, а Ленка, зыркая на бьющегося в метре от неё упыря завозилась с рогаткой. Вот и зашибись, отметил я и взвыл.

— Вот ты скотина какая! — искренне возмутился я.

Упырь, подлюка, не пожелал прилично бурится. Тросы уже пробурились достаточно, чтоб он не мог магичить. Но эта скотина вытянула шею и вцепилась зубищами в удерживающий трос. И это было больно. Почти как Боль, хоть и локализовано.

И не перекусил, именно «свойство небывальщины». Впрочем, ласково улыбнулся я упырю, после Боли — не страшно. Разве что неожиданно. И, одновременно сжимая со всей дури трос на упыре у Ленки, вбурился в упыря рядом. И, через минуту, его душонка попискивала в моем внутреннем аду, а тело истлевало в прах.

Метнулся сознанием в поясок: Ленка стоит… полусогнутой, упыриное тело под тросами истлевает, но тросы продолжают сжиматься уже на костяке, не давая Ленке разогнуться. Это называется «упс», распустил я тросы и поскакал к подруге.

5. Кровавое танго

Подбежал я разминающей поясницу Зелёнке, которая на меня очень многозначный взгляд бросила. Хороший, но многозначный. А вообще — нехрен, я спас и всё такое, да.

Правда, упырь был… жив. Обезглавлен, точнее — обезглавлена, как я с некоторым удивлением отметил. Этакая фуррятина из нетопыря и человека, причём морда страдающей большеглазой башки — очень молодая.

— Кащей, — потёрла поясницу Ленка. — Спасибо, тебе, конечно, но…

— Я спас и молодец, — прервал я вредные фантазии. — А это техническая накладка!

— Надо подложку под эту накладку какую-нибудь придумать, — проворчала Ленка. — Она меня чуть пополам не порвала! — потыкала она в упырицу.

— А как ты её? — уточнил я.

— Стреляла вспышками и резала голову лучом.

— Луч их берёт нормально? — уточнил я.

— Плохо, — помотала ушами Ленка. — То ли заживает почти моментально, то ли ещё что. С двух раз голову отрезала, на первом дёргалась и чуть не… — не договорила Ленка, потирая поясницу.

— То есть я больше минуты этого упыря бурил, — аж удивился я. — Думал меньше четверти минуты. Впрочем — бывает.

— Бывает. Прибьёшь? — потыкала она в голову.

— Не надо… — полупрошептала-полупротелепатировала башка, плаксиво скорчившись.

— Надо, упыриха, надо, — наставительно произнёс я. — Лен, у меня этот упырь внутри. Сейчас разберусь, что с ним и как. А потом решим как казнить пленную.

— Точно казнить?

— Точно, Лен. Напала на тебя, точно стремилась убить. И… ты людей убивала? — полюбопытствовал я, на что голова согласно мигнула глазами. — Они нападали? — ответа не было, что само по себе ответ. — Вот, — веско постановил я.

— Да, согласна, — махнула ушами Зелёнка.

А я прочувствовал округу. Нежить с визгами и писками драпала в полном составе, что и хорошо. Значит несколько секунд есть, а больше и не надо.

Вчувствовался я в свои недра, мысленно передёрнулся от чувств и эмоций мучающегося в аду, мысленно же сплюнул. И предложил упырю колоться за «отпущу».

Упырь и раскололся. Я бы тоже раскололся, да и любой наверное, да.

И вывернул память, и опять — больше пришлось стараться «не запоминать», чем наоборот. Но справился, я душеед талантливый. И выпнул душонку, под недоумевающие ощущения тросов.

Пришёл в себя, хотя, скорее, взглянул в реальность. Пробил тросом глаз башки девчонки-упырихи, вздохнул, сделал из тросов себя плетёное кресло, кивнул на него Зелёнке. Та на него и уселась, внимательно на меня уставившись.

— Ну слушай, Лен, — криво ухмыльнулся я.

Жил да был парень Гриша, не слишком глуп, не слишком умён. И очень начитан, не по делу, а беллетристикой всякой. Ну, понять можно — реальность, мягко говоря, слабо соответствовала ожиданиям, если ты не лживый упырь, по головам вверх забравшийся, мдя.

В общем, конец застал Гришу в городе, парень жил на окраине, просто рванул бегом в леса. Ну читал много, про радиацию знал. Ну в принципе — молодец, кто спорит. Просто не учёл позднюю осень. И через пару дней, с лучевой болезнью в лёгкой стадии и тяжёлым обморожением помирал в кустах.

И вот тут появляется «кровавый дух». Видимо, сами взрывы что-то исказили и перемешали в небывальщине, потому что в разбомбленых городах и округе нечисть появлялась сразу, причём сильная.

Ну да не суть, умирающий парень на «силу и мечт исполнение» клюнул. И очнулся в лесу, уже весной, высшим упырём. Боли у него не было, а были бесконечные сны, полные потоков крови, пресмыкающихся у ног старых обидчиков и, естественно, податливых баб-с.

Ну а ощущение «недооценённости» за этот период выросло до запредельных значений. Но при этом — парень… поумнел. Поразительно, но факт. И вместо «врагов повержения», «рек кровищщи» и гарема