отойдет от автобуса с незнакомцем. Он представил, как к ней подходит некто знакомый. Хелен, нам нужно поговорить. Давай отойдем... Она смотрит на него с удивлением. А ты как здесь оказался? — Неважно. Нам нужно поговорить. Хелен, мы должны все это ула­дить. Это мог быть и муж, подумал Уолтер. Он попытался вспом­нить, говорилось ли в заметке, где тогда находился муж. Похоже, что нет. Может быть, Хелен и Мельхиор Киммель жили в своем маленьком семейном аду. Уолтер представил, как они ссорятся у себя дома в Ньюарке, в очередной раз снова ни к чему не прихо­дят, и вот жена решает поехать навестить родню. Если муж захотел ее убить, он мог отправиться следом в автомобиле, по­дождать, чтобы она сошла во время остановки. Он мог ей ска­зать: Нам нужно поговорить,— и жена отошла бы с ним под тем­ную купу деревьев недалеко от шоссе...

Вечером в четверг Клара заглянула к нему и немного поси­дела в изножье постели. Она боялась от него заразиться, поэтому спала на тахте у него в кабинете. Стоило ей три дня с ним не по­общаться, подумал Уолтер, как она расцвела на глазах. Он обме­нялся с ней всего парой слов, но она, похоже, и не заметила его молчания. Мысли ее вращались вокруг продажи новой недвижи­мости где-то на северном побережье.

Ненавижу ее, подумал Уолтер. Он остро сознавал это чувство и размышлял о нем не без своеобразного удовольствия.

В тот же вечер, немного позже, задремавшего было Уолтера разбудил шум подъехавшего автомобиля. На лестнице послы­шались два голоса, один из них женский.

Клара открыла дверь и пропустила к нему Питера Злотникова и девушку, которую звали Элли. Питер извинился, что они яви­лись без звонка. Элли принесла ему большой букет гладиолусов.

— Я еще не совсем умер,— смущенно пошутил Уолтер и огля­делся, куда бы их поставить. Клара ушла, рассердившись, как понимал Уолтер, что они нагрянули без приглашения, а вазы в комнате не было. Питер принес вазу из холла и наполнил в ван­ной. Уолтер откинулся на подушки и смотрел на руки Элли, пока она устанавливала в вазе цветы. Руки у нее были сильные и, как лицо, грубоватые, но прикасались к предметам легко и мягко. Уолтер вспомнил, что она играет на скрипке.

— Хотите чего-нибудь крепкого? — спросил Уолтер.— Или, может, пива? Оно там, в холодильнике, Пит. Спустились бы и на­лили чего хочется.

Всем захотелось пива, и Питер пошел за пивом.

Элли села в другом конце комнаты на стул, стоявший перед туалетным столиком Клары. На девушке была белая блузка с за­катанными рукавами, юбка из твида и туфли-мокасины.

— Давно вы здесь живете? — спросила она.

— Около трех лет.

— Очаровательный дом. Мне нравится жить на природе.

— На природе! — рассмеялся Уолтер.

— После Нью-Йорка для меня это — уже природа.

— Согласен, сюда без машины трудно добраться.

Она улыбнулась, ее карие с синевой глаза вспыхнули:

— Разве это не преимущество?

— Нет. Я люблю, чтобы меня навещали. Вы, надеюсь, за­глянете еще раз — у вас есть машина.

— Спасибо. Вы просто ее не видели. Побитый автомобиль с верхом, который плохо открывается, теперь я его и не закрываю, разве когда сильно льет. Но тогда протекает верх. Дома я ездила в родительской машине, так что в Нью-Йорке пришлось обзаво­диться собственной, хотя денег у меня кот наплакал. Вот и купила Боадицею [5] — я ее так называю.

— А где живут ваши родители?

— На севере штата, в Корнинге. Довольно унылый городиш­ко.

Уолтеру как-то довелось проезжать через Корнинг на поезде.

Городок запомнился ему серым-серым, вроде шахтерского по­селка. Элли с ним никак не вязалась.

Питер принес пиво и осторожно разлил по стаканам.

— Дым вас не раздражает? — осведомилась Элли.— А то не буду курить.

— Что вы,— возразил Уолтер.— Жаль, не могу составить вам компанию.

Она закурила сигарету.

— Когда у меня был грипп, в носу так саднило, что даже дышать было больно, я спать не могла, не то что курить.

Уолтер расплылся в улыбке. За все время болезни ему никто еще так не посочувствовал.

— Как дела в фирме, Пит?

— Дело Парсонса и Салливана действует мистеру Дженсену на нервы,— ответил Питер.— У них два представителя. C одним все в порядке, а вот второй... он, по-моему, врет. Это который постарше.

Уолтер поглядел на его честное молодое лицо и подумал: через два-три года Питер и бровью не поведет, выслушав самую наглую ложь на свете.

— Они частенько врут,— заметил он.

— Надеюсь, ваша жена не рассердилась, что мы нагрянули без звонка,— сказал Питер.

— Нет, конечно.

Уолтер услышал, как Клара ходит по холлу — шаги прибли­зились, снова удалились. Она говорила, что вечером намерена проверить постельное белье; Уолтер знал, что этим она сейчас и занимается. Интересно, что думает Элли о Кларе, о ее явном безразличии к ней с Питером? Элли, сидевшая за кругом света, что отбрасывала настольная лампа, не сводила с него вниматель­ных глаз. Он был не против. Она смотрит не с осуждением, по­думал он, не так, как Клара и некоторые другие дамы, чьи взгляды медленно прожигали его насквозь.

— Что-нибудь прояснилось с работой, Элли? — спросил он.

— Да, есть шанс устроиться в школу «Харридж». Обещали дать ответ на той неделе.

— «Харридж»? Это на Лонг-Айленде?

— Да, в Леннерте. К югу от Бенедикта.

— Это же совсем близко,— заметил Уолтер.

— Близко, но места я еще не получила. Я им не больно нужна, так что просто пытаюсь навязаться.— Она улыбнулась и неожи­данно встала: — Ну, посидели — и хватит.

Уолтер не хотел их отпускать, но они твердо решили ехать.

Элли подала ему руку.

— Не боитесь подцепить грипп?

— Нет,— рассмеялась она.

Он подал свою. Рука у нее оказалась в точности, как он ожи­дал,— очень сильной, а пожатие — быстрым и крепким. В сия­ющих глазах светилась удивительная доброта. Любопытно, по­думал он, на всех ли она смотрит так, как на него?

— Поскорей выздоравливайте,— произнесла она.

Они ушли, и в комнате стало пусто. Уолтер услышал, как внизу они вежливо попрощались с Кларой, затем рокот мотора, который постепенно сошел на нет.

Вошла Клара.

— Значит, мисс Брайс собирается работать неподалеку от нас?

— Если получится. Ты слышала, что она тут говорила?

— Нет, сама ее спросила. Минуту назад.— Клара уложила в комод банные полотенца.— Не понимаю, что она