Последние дни у Тимофея нещадно болела голова, а память давала сбои. Стоило отвлечься на какую-нибудь ерунду, и он тут же забывал, чего хотел сделать. Несколько раз Тим собирался позвонить и узнать о самочувствие Инги, но всё время что-то подворачивалось под руку, напрочь стирая запланированное.

Состояние непроходимого похмелья, проблема с концентрацией, какая-то нездоровая рассеянность, а ещё необъяснимая раздражительность на всё, что нарушало режим тишины. Вчера, засев в квартире и обездвижив всю технику вплоть до тикающих часов, избегать бесячие звуки не составило труда. Сегодня же, выйдя на работу, Артюшин испытал весь спектр детонированных взрывов в башке.

—Тимофей Дмитриевич, может кофе?— резанула по ушам Света, завидев входящего в офис шефа.— Привезли ваш любимый.

Тим подумал о горьком послевкусие напитка и его чуть не вывернуло от рвотного порыва. Да, кофе у него тоже вызывало нехорошие ассоциации. То ли перепил накануне, то ли последний был настолько отвратительным, что сейчас организм взбунтовался против зерновой гадости.

—Чай,— рявкнул Тимофей, хватаясь за ручку двери.— И убери отсюда кофе-машину. Чтоб я даже запаха не слышал.

Почему-то Светлана бесила его больше всех, особенно слишком агрессивная вонь её духов, настырно забивающаяся в ноздри. Нотки ириса, лилии и сирени вызывали такую же реакцию, что и кофе. Войдя в кабинет, Артюшин отрезал себя от внешнего мира, устало опустился в кресло и открыл крышку ноутбука, уставившись в пустой экран.

Света тихо просочилась в вотчину Тимофея Дмитриевича и поставила на край стола чашку с чаем, отвлекая мужчину от чёрного монитора. Она сделала маленький шажок назад, замерла в ожидание поручений, из-под ресниц рассматривая босса.

Светлана не уточнила у ведьмы какой ей ждать результат, но глядя на кривящиеся губы и перекошенное лицо Артюшина, была уверена, что что-то пошло не так. Где-то кто-то накосячил. Либо старуха наврала и подсунула пустышку, либо Светик сама ошиблась в дозировке и не долила до нужного эффекта.

—Чего-нибудь ещё, Тимофей Дмитриевич?— вытянулась в струну, выпятив грудь с проглядывающим через вырез рубашки кружевом.

—Что у меня сегодня с расписанием?— выдавил из себя Тим, задержав дыхание. Из чашки с паром поднималась фруктовая отдушка, смешивающаяся с ирисами, лилиями и с сиренью.

—В два часа совещание с финансовым отделом, а в семь ужин с Барским в Кашалоте,— по памяти отрапортовала Света, приметив нездоровую бледность шефа и впавшие, измождённые глаза.

Нет, что-то точно пошло не так. Артюшин выглядел тяжело больным, а не потерявшим голову влюблённым. Однозначно, надо было срочно идти к ведьме и выяснять, на каком этапе произошёл сбой. Светлана готова была свернуть шею старухе собственными руками за то, что подвергла Тимофея такому риску.

—Отмени всё. Барского перенеси на следующую неделю. Я приболел и поработаю из дома. Все вопросы и проблемы через мессенджер. Звонками меня не дёргать. И закажи обычный чёрный чай без вкусовых и душистых добавок.

Тим захлопнул крышку ноута, отсоединил его от розетки, упаковал в сумку, отправил в карман телефон, окинул пространство, проверяя, ничего ли не забыл. Зацепив взглядом чашку, поморщился и кивнул сам себе. Взять больничный и самоизолироваться была его лучшей идеей. Никаких шумов и никакой раздражающей вони.

Света открыла рот, собираясь что-то ответить, но Тимофей отмахнулся от неё, поспешив на свежий воздух. Он добрался до точки кипения и, казалось, медленно подыхал в отсутствие Машковой. Сев в салон и провернув ключ, Тим решил проведать Ингу, привезти ей пирожные с фруктами, чуть-чуть постоять рядом, вдохнуть полной грудью и успокоить расшатавшиеся нервы.

Артюшин помнил слова Ларисы, видел сам, как тяжело переживает Инга, но ему так хотелось хоть раз полностью отдаться своему эгоизму и побыть в эпицентре любимой женщины. Наверное, его вела какая-то высшая сила, потому что внутреннее чутьё орало — ему надо быть там.

Тимофей не заметил, как добрался до больницы. Ехал на автомате, полностью отключив мозг. Словно в параллельном мире, отделённом мутной стеной от реальности. Из зависимого транса вышел стоя на пороге палаты и занеся руку для стука.

Тим так сильно погрузился в управляемое со стороны состояние, что забыл купить гостинцы для Инги. В прошлый раз он был напуган и на почве страха зачем-то прихватил вульгарный веник, зацепившись об него взглядом, когда летел на проходную. Неудобно вышло. И тогда, и сейчас. Ерунда. Артюшин дал себе слово окружить заботой Машкову после выписки, закрепил обещание кивком и толкнул дверь.

Инга стояла у окна, тяжело привалившись на подоконник, растерянно сканировала сквер, бегая глазами по дорожкам, вымощенным бордовой плиткой. Она не слышала открывшейся двери, не обратила внимания на приветствие посетителя, её всё сильнее мучал вопрос — что Станислав Альбертович колет ей перед сном?

Инге снова померещился Ксандр, сидящий на скамейке напротив окна. Он читал книгу, дымил сигаретой и с каким-то щенячьим восторгом подставлял лицо под солнечные лучи. Это бредовое видение можно было объяснить только слоновой дозой препаратов, вызывающих остаточные галлюцинации.

—Инга… Ин… Машкова Инга Ларионовна,— жужжало со спины, настырно отвлекая её от нелепого зрелища.— Ну что ты там такого интересного высмотрела?

Плеч коснулись слишком горячие ладони, прошлись вниз-вверх по рукам, остановились на месте, выдёргивая из водоворота призрачных видений. Артюшин. Человек, предлагающий заботу, защиту и сердце в придачу. Как сложилась бы Ингина жизнь, согласись она на его предложение?

—Тебе плохо? Позвать врача?— закидал её вопросами Тим, развернув к себе и столкнувшись с невменяемостью во взгляде.

—Ты видишь его?— ткнула пальцем в нужную сторону Инга.— Человека с книгой? На скамейке?