— Иди сюда, парень, — позвал он меня, копаясь в повозке. — Ага, вот и мешок.

Он достал кусок отбеленного полотна, застелил его на земле, после чего достал из мешка уже нарезанную ветчину, половину каравая хлеба, круг колбасы, сыр, а в конце — кожаную флягу и две оловянные кружки.

— Садись, ешь, — пригласил он меня. — Времени у нас немного, а мне надо с тобой еще поговорить.

Я сел, глотая слюну, при виде такого изобилия. Жана палач не пригласил и тот, поднявшись с колен, теперь стоял, с несчастным видом, в стороне. Палач быстро налил пива в кружки, отломал себе кусок колбасы и стал неторопливо ее жевать, запивая пивом.

— Тебя как зовут?

— Клод Ватель.

— По имени ты француз, но некоторые твои слова звучат странно. Хотя мне доводилось слышать, что на границе с Кастилией есть Страна Басков, так эти горцы считают, что говорят по-французски, но при этом их мало кто понимает, — в ответ я смог только отрицательно помотать головой, так как рот был занят процессом скоростного пережевывания и поглощения пищи. — Откуда ты? И как здесь оказался?

Как можно кратко я объяснил ему, что после удара по голове частично потерял память. Его реакция оказалась довольно неожиданной. Он вдруг вскочил, зашел мне за спину и убрав волосы, стал бесцеремонно рассматривать рану на голове, при этом спрашивать про симптомы, потом вдруг резко прервал свое обследование и сказал: — Очень интересный случай. Может нам еще удастся поговорить о нем, но сейчас я хочу получить ответ на свой вопрос: ты веришь в проклятье палача?

— Не верю, — проглотив кусок колбасы, подтвердил я, честно глядя ему в глаза, не имея при этом ни малейшего понятия, о чем он сейчас меня спросил.

Хмыкнув, палач на какое-то время задумался, потом сказал: — Ты, действительно, какой-то странный. Могу предположить, что это действие раны на голове, но ты говоришь вполне разумно, не брызгая слюной и не размахивая руками. У тебя не было припадков?

— Я не безумец, — резко отмел я его сомнения.

Удовлетворенный моим ответом, он кивнул, как бы соглашаясь со мной, а потом неожиданно спросил:

— Клод, тебе приходилось бывать на войне и убивать врагов, глядя им в глаза?

По его вопросу нетрудно было догадаться, о чем пойдет разговор дальше. Его подмастерье сломал руку, поэтому ему срочно нужен помощник для работы на помосте. Мне никогда не доводилось делать что-либо подобное, но, с другой стороны, в моей прежней жизни "грязи" хватало, поэтому я решил, что час-полтора как-нибудь продержусь на эшафоте.

"Во-первых, деньги, так как палач, вроде, жлобом не выглядит, а во-вторых, совместная работа сближает. Глядишь, что присоветует, а может даже насчет работы поможет, — подумал я о перспективах, но все одно, под сердцем чувствовался холодок. Так у меня обычно, бывало, когда поручали работу "с душком".

— Приходилось.

— Значит, крови ты не боишься, — подвел итог палач.

— Не боюсь.

— Меня зовут Пьер Монтре. Я палач города Тура. Сюда меня пригласил городской совет города Амбуаза для свершения правосудия, — официально представился он, при этом пристально глядя на меня в ожидании реакции.

— Я уже это понял, — ответил я, прожевав очередной кусок ветчины. — От меня тебе что надо?

Мои слова ему неожиданно понравились, при этом он даже как-то повеселел лицом.

— Этот кусок собачьего дерьма, — он бросил злой взгляд на стоявшего парня, который сейчас со злым лицом наблюдал за тем, как я ем его пайку, — по приезде в город решил выпить пива, потом полез в драку, где безмозглому придурку повредили руку. Видно, господь решил меня за что-то наказать, наградив таким помощником. А, что тут говорить!

Пьер, пренебрежительно махнул рукой в сторону Жана, потом перевел взгляд на меня и вдруг неожиданно спросил: — Ты добрый католик?

Судя по всему, он спросил меня просто так, потому что по его лицу было видно, что он уже все решил для себя. Ни слова не говоря, я достал из-под ворота одежды крестик и показал палачу. Тот кивнул, потом прямо спросил: — Так ты мне поможешь?

В принципе, я уже решил этот вопрос для себя, поэтому ответил согласием:

— Помогу. Что надо делать?

Пьер сначала вытер руки об импровизированную скатерть, после чего начал рассказывать о моих обязанностях, как помощника палача, четко и методично излагая в деталях то, что мне придется делать на помосте. В конце сказал: — Как видишь, ничего сложного, а если что, я тебе подскажу.

Не успел палач закончить свои объяснения, как из ворот вышел мужчина в темно-синей одежде, наподобие римской тоги. С шеи у него свисала, падая на грудь, серебряная узорчатая цепь с бляхой на самом конце. Не дойдя до нас метров десяти, он остановился и официально заявил: — Я судебный пристав суда города Амбуаз Луи Куапель. Палач города Тура, Пьер Мотре, ты должен прямо сейчас приступить к своей работе согласно контракту, подписанному тобой с городским советом города Амбуаз.

Палач, уже поднявшийся на ноги, коротко поклонился и сказал: — Я готов выполнить свою работу, господин судебный пристав.

— Следуй за мной, палач.

— Клод, за мной, — тут же последовал короткий приказ Монтре.

Провожаемый злым и удивленным взглядом Жана, которому мое появление явно не пришлось по душе, я направился следом за палачом. Мы шли друг за другом, причем Монтре выдерживал дистанцию в пять-семь метров, не приближаясь к судебному приставу. Нетрудно было заметить, что на улицах города стало намного меньше народа, зато, когда мы подошли к центральной площади, там стоял многоголосый шум. Только я подумал, что мы вряд ли там протиснемся, настолько плотно там все было забито народом, как вдруг, идущий впереди нас, пристав, в руке которого появился жезл, поднял его вверх и громко провозгласил: — Идет палач!

Толпа подалась в стороны, освобождая проход, сразу раздались крики, так как там кого-то придавило, после чего народ еще сильнее зашумел. К своему удивлению среди тупых выкриков и грубых шуток я вдруг услышал пару-тройку угроз и ругательств в адрес палача, что естественно вызвало у меня недоумение: — А палач-то здесь причем, идиоты? Ведь судил-то не он".

Я шел среди орущей и возбужденной толпы, которая обсуждала нас, тыкала в нас пальцами и отпускала шутки. Меня не смущали ни крики, ни толпившиеся вокруг меня люди. Если бы надо было, то я шел, улыбаясь, махая руками и приплясывая.

Балконы и окна зданий, выходящих на площадь, были заполнены людьми. Судя по богатой одежде