– «Лилия»?

– Да нет, тут еще один кабак есть, чуть подальше. В нем они и ошиваются.

– На весь город было слышно, – заметил майор.

– А то! У нас тут, если чихнешь, на три квартала слышно будет.

– А что за Витас-то?

– Да из местных. Ну, из литовцев. Говорят, в войну немцам служил, а теперь по лесам разбойничает.

– Ну, прямо Стенька Разин, – хмыкнул Коновалов. – Ладно, бывай.

– И тебе не хворать, милый. А дружку своему привет передавай. И скажи, что я тут каждый день с утра до вечера. Или, если что, пусть спросит Аню.

– Ладно, скажу.

Лишь отвернувшись, Николай усмехнулся. Вернувшись на квартиру, он разложил продукты и зашел в комнату. Рябцев лежал на кровати и читал купленную накануне газету.

– Ну, что слышно? – спросил он.

– Витас и его шайка напали на офицеров, когда те из какого-то кабака шли.

– Из «Лилии», что ли?

– Да нет, тут, говорят, еще один есть, куда военные ходят.

– Вот оно как, – покачал головой Василий. – Кстати, не знал, что эта кассирша из ДК где-то недалеко от нас живет.

– Да, через квартал. А ты откуда знаешь?

– Так я видел вас в окно. Вы стояли на улице, болтали.

– Да, она приглашала за билетами на концерт. А тебе, между прочим, привет передавали, – хитро улыбнулся майор.

– Кто? – удивился капитан.

– Аня. Ну, та торговка с папиросами. С рынка. Просила передать тебе, что она там с утра до вечера.

– Ой, – скривился Рябцев. – Вот только этой Ани мне не хватало для полного счастья.

Коновалов рассмеялся. Он собирался еще что-то добавить, но тут с улицы донесся громкий свист. Потом свистнули второй раз, и офицеры выглянули в окно. Перед домом стоял Паша в своем неизменном безразмерном пиджаке. Василий махнул рукой, мол, заходи, и пошел открывать дверь.

Парнишка бегом поднялся по лестнице. Капитан впустил его в прихожую. Тут же подошел Николай.

– Что хорошего скажешь? – посмотрел на гостя Рябцев.

– Товар на месте, сейчас выгружают, – чуть понизил голос Паша. – Сегодня в ночь идем.

– Где встречаемся? – спросил майор.

– За два дома, во дворе. Там еще клумба. В одиннадцать вечера.

– Поняли. Скажи Вите, будем в одиннадцать на месте.

Парень кивнул и убежал.

– Ну, Вася, – посмотрел на Рябцева Коновалов, – будем готовиться.

– Нищему собраться – только подпоясаться, – хмыкнул Василий. – Хотя такие непотребства творить не приходилось.

– Да мне тоже, – вздохнул Николай. – Но все когда-то бывает в первый раз.

* * *

Во дворе не было никакого освещения, не считая горящего кое-где в окнах света. Хотя время было не такое уж позднее – офицеры прибыли в указанное Пашей место заранее. При этом они чудом умудрились не потоптать в потемках ту саму клумбу, о которой им говорил Паша.

– Темно, хоть глаз выколи, – вздохнул капитан.

– Тут тебе, Вася, не Невский проспект и не Цветной бульвар, – иронично заметил майор. – Иллюминацию не развесили.

– Оно и видно. Хоть я ни там, ни там не бывал.

Ночную тишину нарушили звуки шагов. В темноте напарники не могли разглядеть, откуда они доносятся, но точно определили, что идущие двигаются недалеко от них. Шли явно двое, и Коновалов подумал, что это Витя с Пашей. Его догадку подтвердили негромкие звуки шепота двух голосов. Либо они лучше видели в темноте, либо превосходно знали все местные улицы и дворы, но Василия и Николая они заметили сразу.

– Доброй ночи, товарищи, – ехидно заметил Паша, когда они наконец встретились.

– И тебе не хворать, – в тон ему отозвался капитан.

– Порядок? – уточнил Виктор.

– Полный, – кивнул майор.

Они разговаривали очень тихо, но в тишине казалось, что их голоса звучат громко и их может услышать любой посторонний. Хотя вряд ли кто-то их подслушивал.

– Тогда идем, – сказал Витя.

– Может, надо было ближе к утру идти? – спросил Коновалов. – Уже и сторож не такой бодренький будет.

– Лучше сейчас, – без всякой иронии заметил Паша. – После полуночи этот хрен, наоборот, начинает бдить.

– Говоришь, мужик крепкий? – поинтересовался Рябцев.

– Крепкий, хоть и старый, – ответил Виктор. – Я же говорил, мы с Пашкой вдвоем бы не справились, а вчетвером уложим его.

– Что же там, Илья Муромец сидит?

– Ну, не богатырь, но, по слухам, две груженые телеги играючи двигал. Ладно, хватит болтать, пойдем.

По дороге Николаю пришла в голову запоздалая мысль: надо было им с Василием днем побродить поблизости, посмотреть на этот склад. А то ведь, по сути, они идут наугад, в неизвестность. Хотя вряд ли бы это что-то дало: чтобы хорошенько изучить объект, надо побыть с ним рядом, и желательно подольше, а не наблюдать издалека пять-десять минут.

– Мы на месте, – шепнул Витя и остановился.

Они стояли перед одноэтажным зданием. Дальше на улице, больше похожей на переулок, светил неяркий фонарь. Парень достал из кармана шарф и замотал им лицо. Остальные последовали его примеру, прикрывшись носовыми платками.

– Заходим сбоку? – также шепотом спросил Василий.

– Да. Там дверка с амбарным замком, Паша его снимет. Вроде черного хода.

– Вы фонарики хоть взяли? – поинтересовался майор. – А то на улице-то черт ногу сломит, а уж внутри…

– Не боись, взяли, – ответил Паша и вытащил что-то из кармана.

С замком он и впрямь справился быстро и почти бесшумно. Аккуратно положив его рядом на землю, парень начал осторожно тянуть дверь на себя. Она открылась бесшумно.

– Хорошо, не заскрипела, – выдохнул капитан.

– Так я еще днем петельки смазал, – пояснил Паша. – Все, заходим.

– И все – молчок, – предупредил Виктор.

Оказавшись внутри, они прикрыли дверь. Парень включил маленький фонарик. Тоненький лучик света осветил узкий коридор с низким потолком. Если быть точным, узким он казался из-за наставленных вдоль стен ящиков и мешков, покрытых пылью.

– А здесь что? – кивнул капитан.

– Так, барахло всякое, – еле слышно ответил Паша, который шел первым. – Не болтай, а то еще сторож услышит.

Оставшуюся часть пути они проделали молча. Собственно, идти им пришлось не так уж и много. Вскоре они уперлись еще в одну дверь.

– Гаси свет, – шепнул Паша.

– Здесь не заперто? – еле слышно спросил Витя, выключая фонарь.

– Нет, просто очень плотно прикрыто. Может заскрипеть.

– Надо было и тут смазать.

– Да тут не петли, а дерево. Старое уже. Ладно, попробуем как-нибудь по-тихому.

Парнишка начал аккуратно толкать дверь, стараясь открыть ее без лишнего шума. Коновалов почувствовал, как сердце гулко заколотилось и его бросило в жар. Куда там поимка немецких шпионов и вражеских диверсантов, когда сейчас он, по сути, совершает преступление, карающееся законом. Одно дело на передовой или в тылу врага – там все средства хороши, как