Шрифт:
Закладка:
Поэтому несколько десятков «Ворошиловцев» в танковой дивизии июня 1941 г. — это очень много. Подавляющее большинство танковых и механизированных корпусов Красной Армии 1945 г. такой толпой тягачей похвастаться не могли. Потрепанные Т-34 из капитального ремонта без башни в качестве основного корпусного средства эвакуации — это «чистенько, но бедненько». Это, заметим, отнюдь не частности, а общая тенденция. Вот что сказано о состоянии эвакосредств танковых армий 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов перед Висло-Одерской операцией в послевоенном академическом труде: «К началу операции танковые армии двух фронтов имели 152 трактора и тягача, или около 70% штата. Из этого количества более 50% были Т-34Т17. Полторы сотни тягачей на четыре полностью укомплектованные танковые армии! В Киевском особом военном округе перед войной было 313 «Ворошиловцев» (в том числе 15 в ремонте), из которых в подчинении танковых войск было 230 тракторов. Как ни крути, в июне 1941 г. в бой вступила армия, оснащавшаяся по высоким стандартам мирного времени. Если оснастить скоростными тягачами артиллерию в СССР перед войной не смогли, то «Ворошиловец» в качестве эвакуатора заслуживает самой высокой оценки. Однако он конкурировал по двигателю с Т-34 и КВ, был достаточно дорогим, и поэтому производство «Вороши-ловцев» было довольно быстро свернуто. В 1945 г. на советские танковые войска работала обстановка, фронт двигался практически только вперед. Поэтому можно было временно бросать застрявшие и поврежденные машины и вытаскивать их по мере сил имеющимися хилыми эвакуационными средствами.
Таким образом, есть еще один ответ на вопрос о размене 20 тыс. советских танков на 3,5 тыс. немецких. Советские танковые войска в условиях быстрого смещения линии фронта на восток не могли опираться на ремонтный фонд танковых частей и соединений. Это заставляло вновь и вновь бросать в бой новые танковые подразделения вместо восстановления уже существующих. Механизированные корпуса Юго-Западного фронта в ходе танкового сражения в районе Дубно сумели на какое-то время задержать противника. Но вследствие потери ремонтного фонда «второго дыхания» у них уже не было. Второй раунд (Бердичев) отыгрывал новый 16-й мехкорпус. Позднее смыкание окружения вокруг 6-й и 12-й армий задержал на неделю 2-й механизированный корпус Южного фронта. Если вводная «срыв плана «Барбаросса» предусматривает аннигиляцию ремфонда, то для ее решения нужно гораздо больше 3,5 тыс. танков. Пожалуй, даже 10 тыс. будет маловато на кампанию протяженностью в несколько месяцев. Затраты (потери) бронетехники в 1941 г. на самом деле вполне укладываются в специфику ситуации катящегося назад фронта. Очень хорошо, что у нас были те 20 тыс. танков, которые можно было несколькими эшелонами вводить в бой, не надеясь на восстановление большинства подбитых. Бездушные железки спасли страну от гибели.
Алексей Исаев
МИФ
О РАССЕЙНЯЙСКОМ КВ
тЩ' Рука об руку с историей войн шла история героев и оружия героев. Из глубины веков пришли к нам легенды о Роланде и его Дюрандале, короле Артуре и Экскали-буре, Зигфриде и его мече Граме. Но чем больше насыщались техникой поля сражений, тем в большей степени та начинала жить самостоятельной жизнью, и в глазах современного читателя сами изделия машиностроительной промышленности начали становиться героями. Например, 420-мм орудие «Большая Берта» уже не ассоциируется с каким-то мифологическим или реальным воином. Суетящиеся вокруг гигантской мортиры люда с прибойниками и оптическими приборами становятся безымянными оруженосцами нового рыцаря технологической эпохи. В конце концов на страницах сегодняшних журналов и газет танки и самолеты делаются легендарными героями, неуязвимыми и сокрушающими толпы врагов.
Яркий пример такой легенды — это история боя танка КВ у литовского города Рассейняй в первые дни войны. Канонический текст предания звучит так: «Единственный КВ на долгое время задержал продвижение 4-й танковой группы к Ленинграду, заставив остановиться 6-ю танковую дивизию и отклониться от намеченного маршрута 1-ю танковую дивизию фашистов»1.
Можно привести и более цветистое описание того же события:
КВ. История создания и применения. Ч. 2. М.: Восточный фронт, 1996.
«Залога приводит еще пример. Как известно, германские танковые войска были разделены в начале войны на четыре танковые группы, которые вскоре преобразовали в танковые армии. Так вот: в июне 1941 г. в Литве, в районе города Рассей-няй, один советский КВ в течение суток сдерживал наступление 4-й германской танковой группы. Танковая группа — это четверть всех германских танковых войск. Один советский танк против германской танковой армии. Неизвестный старший сержант против генерал-полковника Гепнера. Но удивляться тут нечему: старший сержант из той армии, которая готовилась к войне, у старшего сержанта — один тяжелый КВ, а германский генерал-полковник готовился к легким победам, к опереточной войне, у германского генерал-полковника тяжелых танков...»
Последняя цитата, как читатель уже, наверное, догадался, принадлежит перу известного английского публициста, пишущего под псевдонимом В. Суворов.
Обратите внимание, что танк КВ в обоих случаях выступает как самостоятельный участник событий, чудо-богатырь, останавливающий толпу темных сил. Появляющийся в словах В. Суворова «старший сержант» только усиливает этот тезис: «Всего лишь старший сержант, но на КВ смог остановить целую танковую группу!»
Как и всякая легенда, история рассейняйского КВ имеет реальную основу, подтверждающуюся серьезными источниками, далекими от «публицистики». После Второй мировой войны командование американской армии решило использовать опыт пленных немецких офицеров. В результате группа пленных под руководством генерал-полковника Франца Гальдера написала серию
