Шрифт:
Закладка:
— Нормально. Голова немного болит, но это из-за погоды.
— Уверяю, нет, — чеканит он ледяным тоном.
При этом хмурится и складывает руки на груди. Господи, как же с ним нелегко! Ощущение такое, будто я набрала полные лёгкие воздуха и никак не могу выдохнуть.
— Кирилл, я понятия не имею, с чего ты взял, что я принимала наркотики… На вечеринке был алкоголь, да. Я не спорю с этим…
— Послушай, по роду деятельности мне долгое время приходилось общаться с разными людьми. Кажется, об этой дряни я знаю всё. Думаешь, я совсем дебил? Не знаю, как выглядит человек, который закинулся?
— Я тебе верю, но среди нашей компании никто бы не стал… И тем более я…
— Собирайся, — внезапно произносит Кирилл, ударив ладонями по столу и заставив меня непонимающе моргнуть.
— К-куда?
— Поедем в лабораторию. В твоём организме наверняка всё ещё остались следы. Можно сдать мочу или кровь, и всё станет ясно.
— Я никуда не поеду… — моментально вспыхиваю в ответ. — Не поеду, слышишь?
Резко встав с места, подхожу к окну. Неужели Кирилл прав? Каким-то образом мне в организм попали наркотики. Чёрт, не уверена, что хочу это знать! В лаборатории придётся краснеть и видеть полные презрения взгляды. Я этого не вынесу…
— Подобного больше не будет, клянусь, — говорю, по-прежнему глядя в окно.
— Конечно не будет, — отвечает он. — Теперь я буду лично контролировать каждый твой шаг.
— В каком смысле? — удивлённо спрашиваю я, повернувшись к нему лицом.
— Я буду жить в этом доме. Никаких тусовок, вечеринок и прочей ерунды. Отныне твоя банковская карта заблокирована. Ты осталась в Москве, потому что хотела учиться? Так учись! Я дал обещание отцу присматривать за тобой и оплачивать обучение в вузе. Не хочу, чтобы его деньги сливали в выгребную яму.
Кирилл сидит за столом, упираясь в него локтями. Карие глаза смотрят на меня в упор. Чужой взрослый мужчина. Бородатый, угрюмый и грубый. Неужели он будет жить со мной?
— Ты сейчас серьёзно? — спрашиваю дрожащим голосом.
— Более чем. Я даю человеку только один шанс, который ты, например, быстро и благополучно похерила. Со вчерашнего вечера ты утратила моё доверие, Вита.
— Я не хочу так… Не хочу с тобой… — отчаянно мотаю головой. — Я уеду отсюда домой!
— Не уедешь, — ухмыляется Кирилл, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. — Ты никуда отсюда не уедешь, Вита, потому что это будет глупо. Знаешь же, да? Только дуры совершают опрометчивые, лишённые логики поступки.
Меня трясёт от злости. На себя и на него. На себя, потому что всё испоганила. Один вечер… Один! И всё пошло коту под хвост! Кирилл правда собирается жить в этом доме? Поверить не могу!
Не зная, куда себя деть, беру со столешницы телефон и печатаю Ане сообщение. Она отвечает мгновенно.
— Я могу хотя бы к соседке в гости сходить? — спрашиваю с горящими от негодования щеками.
— Под расписку, — продолжает издеваться надо мной Самсонов. — Шучу. К соседке можешь.
— Спасибо и на этом.
Развернувшись, иду на выход из кухни. Ощущаю, как Кирилл смотрит на меня своим немного ироничным взглядом. Аж спина горит! Кошмар какой-то! Разве у него нет личной жизни? Разве его девушка не будет против того, что он станет жить со мной? Или она тоже переедет?
— Только недолго, Вита, — прилетает мне в спину. — И держи телефон поблизости.
— На плите стоит свежеприготовленный суп с лапшой, а в холодильнике выпечка, — произносит Жанна Леонидовна.
Она торопится на йогу, но всё равно волнуется, чтобы её двадцатилетняя дочь пообедала и не осталась голодной. И это очень мило.
— Хорошо, мам! — Аня закатывает глаза.
— И компот…
— Ты беги, беги. Не то на тренировку опоздаешь!
— Короче, берите всё, что видите! Вернусь очень поздно, не грустите.
— Не будем, — хмыкает Аня.
Как только дверь за Жанной Леонидовной закрывается, подруга садится рядом со мной на мягкий диван и выведывает всё, что произошло, начиная с вечеринки и заканчивая сегодняшним утром. Слушает, затаив дыхание. Возмущается, когда я рассказываю ей про Антона, и расплывается в улыбке, едва узнаёт о том, что Кирилл теперь будет жить в доме отца.
— Ну и прекрасно, Вит!
— Что прекрасного-то? — недовольно хмурюсь я. — Вообще-то я ждала твоей поддержки.
— Во-первых, извини меня за прямоту, но ты и правда немного не приспособлена к жизни в столице, — качает головой Аня. — Во-вторых, тебе больше не будет ни скучно, ни страшно одной в большом пустующем доме.
— А в-третьих?
— В-третьих, я безумно рада, что Кирилл будет жить по соседству.
— А-ань! — Возмущённо цокаю языком. — Кто о чём, а вшивый о бане!
— Ой, да ладно тебе, Вит. Правда не знаешь, как себя вести с Кириллом? — удивляется подруга и великодушно взмахивает рукой. — Записывай, пока я добрая… Тебе всего лишь нужно дать ему понять, что исправилась. Слушайся его, не спорь. Готовь еду, вовремя приходи после занятий. Будь паинькой, короче.
— Это будет непросто… — бормочу себе под нос, представляя, как сильно мне придётся сдерживаться, чтобы не выдать настоящих эмоций по отношению к Самсонову.
— Но ты же понимаешь, что если будешь делать всё наоборот, то станет только хуже? Как бы тебе понятнее объяснить… Иметь доброжелателей выгоднее, чем противников. Просьбой можно добиться большего, нежели приказом. А ещё дружелюбие лучше злобы.
— Всё-всё, я поняла, к чему ты клонишь. Этот вариант точно сработает?
— Уверена! — хмыкает Аня. — Думаешь, тридцатипятилетнему мужику прикольно быть тебе нянькой? Просто Кирилл нежадный, совестливый, честный. И это покоряет. Отец умер, вот он и жалеет тебя, хотя мог бы не тратить на какую-то постороннюю девку кучу бабла.
От мысли, что Самсонов меня жалеет, становится смешно. Кажется, что он просто не способен на это. Вчера, например, в Кирилле не было жалости. В глазах был арктический холод, а в поступках — ни капли сердечности или сострадания.
— И сколько на это потребуется времени? — спрашиваю Аню. — Я имею в виду, на то чтобы вернуть доверие Самсонова?
— Хм, а это уже от тебя зависит. Может пройти неделя, а может — месяц. Не думаю, что больше. Есть ещё один вариант, попроще, побыстрее и поприятнее, но ты его сразу откинешь.
— Какой? — недоумеваю я.
— Соблазнить своего опекуна, — невозмутимо отвечает Аня.
— Чего?! — Таращусь на подругу во все глаза. — Совсем неподходящий вариант…
— Я же говорю, тебе не понравится. Но было бы надёжно. Мужики совсем другими становятся, когда начинают спать с девушкой. И привилегий становится больше.
