У Медеи в груди кольнуло. Это были первые добрые слова от Эйкена. Как только девушка подумала, что он ведет себя нормально, мужчина распахнул дверь аудитории.

Медея сомневалась, что по пустому коридору тот не догадался, что лекция в самом разгаре. Эйкен, игнорируя любопытные взгляды учащихся и преподавателя, назвал имя и фамилию с требованием, чтобы девушка немедленно последовала за ним.

Опасливые перешептывания студентов прервал голос преподавателя, судя по всему, узнавшего нарушителя порядка.

— Идите.

После разрешения беловолосая девушка прошествовала со своего места в коридор. Та самая, с которой Медея столкнулась в двери спальни Лоя.

— Ей я не угрожала, — проворчала Медея, глядя на самодовольную улыбку вышедшей из аудитории.

Эйкен перевел взгляд с одной на другую.

— Отзовите вашу жалобу.

Девушка, похожая на Медею, хмыкнула, собираясь уйти. Эйкен преградил той путь.

— Можно узнать ваше имя и должность? Хочу на вас тоже жалобу написать, — протянула она, невинно хлопая большими глазами.

— Эйкен Прайд. Работник цитадели, — сообщил он равнодушно. — Теперь отзовите жалобу.

— Эйкен, если моя фамилия вам ничего не сказала, то поясню специально для вас. Мой отец — важный человек, — уверенно добавила она, делая новую попытку пройти.

Мужчина устало вздохнул.

— За каждую мою впустую потраченную минуту я урежу зарплату вашему отцу. Тогда вы всей семьей переедите с третьего этажа на первый.

Медея округлила глаза. «Шантаж, чтобы побыстрее уйти домой?» — пролетело в голове ошарашенно. Слова Эйкена подействовали быстро. Девушка побледнела.

— У вас две минуты, — сообщил он и направился к следующей аудитории.

Медея потопала за Эйкеном, иногда оборачиваясь. Она сомневалась, что девушка за две минуты успеет дойти до планшета, чтобы отозвать жалобу.

— А изображали законопослушного гражданина, — усмехнулась Медея, семеня за мужчиной.

— Не изображал. Это вы сами придумали.

— Но вы же работаете в цитадели и меня просили извиниться, чтобы все было отозвано по закону, — не успокаивалась Медея.

— По закону было бы проще, но вы мне не помогаете, а договариваться с людьми я не умею.

— На вас напишут жалобы, — с ужасом ответила девушка.

— Мне все равно, — равнодушно пожав плечами, произнес Эйкен, просматривая список из претензий, поданных на Медею.

На следующем учащемся девушка все же извинилась. Она не хотела, чтобы на Пса писали жалобы или понизили в должности из-за нее. Пока Медея просила прощения, она думала, что если Эйкен окажется не Псом, то она его найдет и убьет.

Длинный список из жалоб уменьшался. Самым сложным стал разговор с преподавательницей по механике. Медея уходила от нее опустошенной. Женщина и была тем самым человеком, затеявшим сбор претензий. Услышав это, девушка хотела наговорить гадостей, но преподавательница вдруг заревела.

В истерике она сообщила, что Фейт был ее главной любовью и что он ее бросил, когда та была беременной. Медея слушала это в полной прострации. Сейчас у преподавательницы по механике детей не было. За дверь девушка вышла на ватных ногах.

— Какой ужас, — голос Медеи был бесцветным.

Второй раз в жизни авторитет отца настолько сильно пошатнулся в глазах девушки. Сложно поверить, что Фейт поступил так жестоко по отношению к женщине, с которой встречался. «Бросить ее беременной и не проявить ни капли сострадания после потери ребенка? Отец всегда был таким?» — напряженно крутилось в голове Медеи.

— Ну и история, — прокомментировал Эйкен, ероша волосы на затылке.

Девушка сделала вывод, что мужчину этот рассказ впечатлил не меньше, чем ее. Потому что до этого он почти не говорил.

Напоследок Медея с Эйкеном зашли к седовласому. Желтоглазый коротко изложил суть дела и ткнул в нос седовласого отсутствием претензий в сторону Медеи. Тот слабо возразил, что исключение вспять не повернуть.

— Вы сами знаете, что исключение было незаконным, — скучающе произнес Эйкен. — Если бы из академии выгоняли всех, кто не нравится преподавательскому составу, то цитадель была бы пустой.

— Эйкен, вы судите по себе. Да, с вами обращались не совсем корректно во время вашего обучения, но это не значит, что ситуация с Медеей такая же, — вкрадчиво начал седовласый.

— А какая? Я прошелся по списку. Ни один человек реально не пострадал от рук Медеи. Половина улыбались и ехидничали, наблюдая, как она извиняется. Остальные держали обиду на ее отца, — пока Эйкен говорил это, на душе девушки становилось тепло от неожиданной защиты. Но когда он продолжил, Медея захотела его ударить: — Да, она заносчивая и грубая. Но это всего лишь слова, за которые она извинилась. Наказание понесено, впредь Медея будет более сдержанной.

Девушка хмурилась. Они не обсуждали, что придется вести себя еще вежливей, чем обычно. Она и так выкладывалась на максимум. В комнате повисла долгая тишина, которую нарушил звук клацанья по экрану планшета. Татуированный вновь проверял время.

— Давайте, побыстрее. Мне еще отчет писать, — проговорил он.

— Но… — начал седовласый.

Эйкен вздохнул и пробурчал:

— Мы либо решаем все мирно и по закону, либо я вновь сломаю вам руку. Справедливость будет восстановлена тем или иным образом.

— Своими методами вы позорите работников цитадели, — прошипел в ответ на угрозу седовласый, потянувшись к своему планшету.

— Вы позорите всю систему образования, беря взятки и продвигая не талантливых людей, а тех, кого вам выгодно, — парировал Эйкен.

Через минуту двое покинули кабинет. Медея в смятении топала вдоль коридора, что вел к столовой.

— Что значит вновь сломаю руку? Такое уже было? — поинтересовалась она, искоса поглядывая на идущего рядом.

Эйкен не ответил. Когда коридор повернул, желтые глаза нацелились на сад, расположившийся за прозрачным стеклом. Мужчина остановился, вглядываясь в растения. Медея затормозила в метре.

— Нравится сад? — спросила она, начиная нервничать.

За те часы, что она провела с Эйкеном, она все время обдумывала, стоит ли случайно назвать его Псом и посмотреть реакцию. Девушка боялась ошибиться. «Вдруг это не он?» — быстро пролетело в голове.

Мужчина почти прилип к стеклу, когда заговорил:

— Здесь есть что-то для чая?

Сердце Медеи заколотилось, как бешеное. Эйкен описывал внешний вид листьев смородины и хмурился. «Это он», — констатировал внутренний голос Медеи.

— Того, что вы описали, в саду нет. Но есть кое-что получше. Говорят, с чаем очень вкусно.

Девушка указала пальцем на деревце, где висел оранжевый плод. Она до конца не верила, что подстрекает Эйкена украсть апельсин. «Но мне же нужно убедиться, что это Пес. Да и навряд ли он сможет его незаметно стащить», — подумала она, осматриваясь. По коридору ходили учащиеся, бросающие косые взгляды на необычно выглядящего здоровяка.

Медея рядом с ним чувствовала себя невидимкой. Всем