— Так не пайдёт, — покачал головой китаец. — Поедешь с нами. Покажешь. Получишь золото.

Стоило это предвидеть. Похоже, я всё испортил, просто так назвав место. Надо было догадаться, что золото мне просто так не отдадут.

— Если вас надо проводить, это будет оплачиваться отдельно. Ещё столько же, — не моргнув глазом, произнёс я.

На это у меня откровенно не было времени. Я и так задержался в Аризоне, хотя на всех парах должен мчаться к северу.

— Нет. Ты нас параводишь, геолог. Беспылатно, — заявил китаец, хватаясь за пушку, которая блеснула в его руке почти так же, как золото.

Ну что ж, Джеки Чан, ты сделал большую ошибку. Видит Бог, я этого не хотел.

Глава 5

Вновь, вновь золото манит нас, или как там пелось в старом фильме. Один человек не захотел расставаться с золотом, другой не захотел оставаться в дураках, и вот, старому грифу-стервятнику снова будет чем поживиться.

Громыхнул выстрел, пуля китайца просвистела прямо над головой Ниггера, но я уже выскользнул из седла набок, на землю, выхватывая оба своих кольта и начиная палить.

Взвёл курок, потянул за спуск. Именно потянул, аккуратно и нежно, как верного друга, как робкую барышню в танце. Если давить изо всех сил или резко нажимать в панике, как это часто бывает у неопытных стрелков, ствол клюнет вниз или уйдёт в сторону. И именно поэтому я не боялся этих золотоискателей. Ни один из них опытным стрелком, в отличие от бандитов Мартинеса, не выглядел. Оружие они носили скорее для самоуспокоения, предпочитая не жечь патроны попусту.

Голова стрелявшего китайца раскололась как помидор в блендере, его шляпа подлетела в воздух, а я уже стрелял в следующего, выхватывая взглядом тех, кто быстрее всех тянулся к оружию.

Взбешённый Ниггер ринулся вперёд, на растерянных старателей, вставая на дыбы и размахивая огромными копытами, Бродяга злобно залаял, кидаясь на обидчиков. Я же рухнул в пыль, в колючие кусты, чтобы стрелять лёжа. Хватит с меня ковбойских дуэлей.

Опунция разодрала мне штанину большими колючками, камни больно впились в живот и колени. Я укрылся за камнем с револьверами наготове. От поспешной тряски вновь разболелась недолеченная голова, но пусть лучше один лечит, чем шестеро несут.

Китайцы тоже бросились врассыпную, прятаться за камни и валуны, щедро разбросанные по склону, начали стрелять из укрытий, над которыми тут же поднимались облачка порохового дыма. Я успел подстрелить только одного, прежде, чем они все попрятались за камнями, и то всего лишь ранил в бедро, а не убил. Другого сбил с ног Ниггер, после чего отбежал в сторону, вместе с винчестером в седельной кобуре. Он бы сейчас пригодился.

Над головой вовсю свистели пули, так что я распластался на сухой земле, всем телом вжимаясь в неё, практически зарываясь. Китайцы стреляли, не целясь, даже не высовываясь из укрытий, лишь кричали на своём языке, да палили в молоко, надеясь хотя бы случайно зацепить меня.

Я же старался не жечь порох понапрасну. Один выстрел — один труп, самая верная тактика, пусть и не всегда выполнимая. Боеспособных китайцев осталось всего четверо, а значит, у меня были все шансы.

Крики и пальба гулким эхом разносились над склонами здешних холмов, и я заметил краем глаза, как из палаток в лагере вывалились ещё четверо китайцев с ружьями. Вот это уже гораздо хуже.

Один из старателей вдруг покинул укрытие и побежал, низко пригибаясь, куда-то в сторону. Я взял необходимое упреждение и выстрелил, пуля вспорола ему бок, проходя насквозь, китаец упал, крутанувшись волчком в падении, и распластался на земле.

Золотоискатели вновь завопили, начали поливать свинцом округу, срезая пулями кактусы и выбивая каменную крошку из земли. Послышался злобный рык Бродяги, а после него — страшный вопль китайца, которого пёс терзал и не отпускал.

Склон заволокло едким пороховым дымом, и новые облачка расцветали одно за другим. Я ждал, пока кто-нибудь из китайцев высунется снова, чтобы прицельно стрелять, дистанция позволяла это делать без проблем. Жаль, нет ружья. До палаток из револьверов мне не достать.

— Бросайте оружие! Не я это начал! — крикнул я, даже не надеясь на благоразумие золотодобытчиков.

Как никак, я убил уже двоих, а одного ранил, пролилась кровь, а за такое всегда хочется отомстить. Особенно с численным превосходством, таким, как у них.

Китайцы прокричали что-то друг другу, и одновременно кинулись вдвоём в разные стороны, пытаясь обойти меня сбоку и взять в клещи. Третий, которого сбил с ног мой жеребец, открыл поспешный огонь, чтобы прижать меня к земле и не дать высунуться.

Мне это и не понадобилось. Как только шляпа одного из китайцев показалась в поле зрения, я выстрелил, тут же поворачиваясь к другому, даже не глядя на падающее тело. Второй тут же рухнул наземь, словно футболист в подкате, укрываясь от моих пуль.

— Геолога! Ты тыруп! — крикнул он. — Пакойник!

Все вы так говорите. А копать потом почему-то приходится мне.

Жаль, тут не распространены гранаты. Можно было бы кинуть камень, и китайцы разбежались бы, как тараканы из-под тапка, а я бы перестрелял их, как в тире. Увы, придётся действовать как-то иначе.

Начали гулко бахать ружейные выстрелы, и я молился, чтобы мои оппоненты стреляли пулями, а не дробью.

— Ниггер! Ко мне! — крикнул я, но жеребец ускакал вместе с моим карабином, и не собирался пока возвращаться.

Паприка флегматично щипала редкую высохшую травку, совершенно не обращая внимания на пальбу и свист пуль, разве что ей хватило ума отойти с линии огня. А вот Ниггер носился по склону, словно радовался бою.

Нужно было как-то двигаться вперёд, поближе к китайским снайперам, и обезвреживать их, иначе я даже не смогу отсюда уйти. Подстрелят, едва я высунусь из укрытия, рядом с моим лежбищем то и дело в землю врезались ружейные пули, поднимая фонтаны песка.

Как ни странно, я сохранял хладнокровие, равнодушно подсчитывая патроны в своих кольтах. Как минимум шесть выстрелов у меня в запасе ещё оставалось. Я не помнил, зарядил я барабаны полностью накануне поездки или оставил одну камору пустой для безопасности. Если зарядил, тогда у меня есть ещё восемь патронов. Должно хватить на всех, если я и дальше не буду мазать.

Но китайцы, мелкие и увёртливые, как мошкара, упорно не желали подставляться под мои