Раздался настойчивый приглушенный звон. Лэйнор, поморщившись, достала из сумки сотовый телефон.

Как эти люди так быстро умудряются совершенствовать свой мир?

— Лэйнор, — бросила она в трубку. Та что-то заговорила. — Что? — Лэйнор резко вскинулась и помрачнела.

Трубка снова забормотала, но Лэйнор перебила собеседника:

— С кем я говорю? — Трубка послушно заурчала в ответ. — Вы не начальник службы внешней охраны, вы идиот. Вы и ваши люди. Когда это произошло?

Трубка принялась оправдываться.

— Вчера вечером? И вы мне говорите об этом только сейчас? — Лэйнор напряженно слушала, и по ее искаженному гневом лицу было заметно, что сдерживается она только огромным усилием. — Что в доме? Что рядом? Движение, перемещения, поездки, посетители, звуки, запахи, что? Что делают Дурсли?

Что делает — кто?

— Оставайтесь на месте, — приказала Лэйнор. — Откуда я теперь знаю как? Прикиньтесь бездомными. Бродячими котами. Деревом. Мусорным ведром. Или его содержимым. Чем угодно! Но оставайтесь на месте и не спускайте с них глаз! О каждом — я повторяю — о каждом движении, подозрительном или нет… да это не вам решать! — на последней фразе она едва не сорвалась на крик.

Какая связь может быть между Дурсли, если это те самые Дурсли, и директором департамента корпоративного регулирования и контроля одного из крупнейших банков Британии?

— О каждом движении в доме немедленно докладывайте мне лично. И к черту директора департамента безопасности, если он не может подобрать для такого дела нормальных людей. Поднимите всех своих сотрудников, переройте Литтл-Уингинг, Суррей, весь столичный округ, всю Англию, если потребуется. Но — найдите — мне — этого — мальчика! Где хотите и как хотите. До сегодняшнего вечера. Я немедленно возвращаюсь в Лондон. — Лэйнор отключила связь и что-то неслышно, но недобро проговорила.

Дурсли и Литтл-Уингинг. «Найдите мне этого мальчика».

Блэк вооружен и очень опасен.

— Время вышло, мистер Люпин, — сказала Лэйнор, убирая телефон и направляясь к выходу. — Ваше молчание будет на вашей совести. Если она у вас есть.

— О каких Дурсли вы говорили?

— Это не ваше дело! — Лэйнор нервно дернула ручку двери, но та не поддалась. Пробовать второй раз Лэйнор не стала.

— Снова ваши фокусы? — прошипела она. — Немедленно откройте дверь, или я ее вышибу.

— Дурсли из Литтл-Уингинга. О ком идет речь?

— Вот сейчас, — Лэйнор обернулась, ее рука потянулась к небольшой кобуре на поясе, — не советую меня злить. Очень неподходящее время.

— Кто из мальчиков исчез?

Лэйнор на секунду замерла, а затем медленно опустила руку.

— Так, — выдохнула она. — Что вы об этом знаете?

— Сын Дурсли или их племянник?

На последнем слове Лэйнор кивнула, и казалось, что она даже слегка растерялась.

К черту Статут секретности.

— Прочтите это.

Лэйнор взяла протянутую ей газету, не обратив внимания, казалось, ни на название, ни на фотографии.

«Блэк все еще на свободе

Министерство магии сегодня подтвердило, что Сириус Блэк, возможно, самый печально известный из всех узников крепости Азкабан, по-прежнему ускользает от поимки.

“Мы делаем все от нас зависящее, — объявил утром министр магии Корнелиус Фадж, — и просим магическое сообщество сохранять спокойствие”.

Фадж подвергся критике со стороны Международной федерации колдунов из-за передачи информации о кризисе премьер-министру магглов.

“Поймите же, я был вынужден, — раздраженно заявил Фадж. — Блэк безумен и опасен для всех, кто встретится с ним, и для магов, и для магглов. Премьер-министр заверил, что магглы не узнают, кто Блэк такой, и посмотрим правде в глаза — скажи он все как есть, кто ему поверит?”

Магглам сообщили, что Блэк вооружен пистолетом (металлическим предметом, который магглы используют для убийства). Магическое сообщество живет в страхе перед повторением бойни, случившейся двенадцать лет назад, когда Блэк убил тринадцать человек одним заклинанием».

Лэйнор несколько раз перечитала короткую заметку и повертела газету в руках.

— Зачем вы мне это сунули? — зло спросила она.

— Я еду с вами в Лондон.

— Вы мне там не нужны, — возразила Лэйнор. — И при чем тут Блэк? У меня теперь есть дела поважнее, чем читать бред дармоедов из желтых газет.

— Вы спрашивали о Блэке. Вы получили ответ. Блэк сбежал из Азкабана. Он смертельно опасен. Не для вас и не для вашего банка, он никогда туда не пойдет. Но он опасен для мальчика, которого вы ищете.

Ее рука дернулась, как будто она собиралась отшвырнуть газету, но сдержалась.

— Невероятно, чтобы я могла вас не распознать. Будет лишним уроком — лучше проверять сотрудников, на какие бы должности они ни претендовали, — проговорила она сквозь зубы. — Можете завтра не являться, вы уволены.

— Можете уволить меня хоть сейчас. Но если вы ищете Гарри Поттера и одновременно ищете Блэка — вы обречены.

— Значит, — уточнила Лэйнор, — Блэка вы знаете. Ненадолго все-таки вас хватило.

— Да. Или нет. Много лет думал, что знал. Но я знаю, на что он способен. Одна вы не справитесь. Ни вы, ни вся ваша полиция.

— Откуда вы знаете о Дурсли и Поттере?

— А откуда о них знаете вы?

Лэйнор закусила губы и несколько секунд молчала, что-то быстро просчитывая.

— Хорошо, у вас есть информация. На каких условиях вы готовы мне ее рассказать, я уже вижу. Но учтите, вы говорите первым, а я отвечаю только на те вопросы, на которые сочту нужным.

— Вам не очень понравится то, что я скажу. И вопросов у вас будет больше.

— Посмотрим, — холодно сказала Лэйнор. — Итак?

— Первого ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года Блэк был арестован и отправлен в Азкабан. Двадцать пятого июля этого года он сбежал, и его цель — отомстить мальчику, из-за которого… его лидер лишился сил и надежды на власть. Волдеморт убил Джеймса и Лили Поттеров, но с их сыном справиться не смог. Что-то пошло не так, Гарри остался жив, и его передали на воспитание родственникам. Тем самым Дурсли. Почти двенадцать лет Блэк провел в заключении. Никто не знает, как ему удалось сбежать из Азкабана, думаю, это навсегда останется тайной. Блэк, вероятно, владеет серьезной темной магией, которая помогла ему совершить побег. Но известно, зачем он сбежал — он ищет Гарри. Так же, как и вы. Но могу предположить, цели поисков у вас разные.

Лицо Лэйнор не выражало никаких эмоций. То, что она слышала, было в ее представлении похоже на бессвязный бред, но способность ясно мыслить она не утратила.

— Вы сказали очень много и не сказали ничего, ваш рассказ должен был начинаться не с этого.