Еще б дожить до завтра-то! О том, что я заперта, я подумала, когда живот начать выводить рулады. Бурчал так, будто пел свою последнюю песню одинокий жаб на болоте. Пошла напилась воды из-под крана, стало полегче. Вот как не стыдно этому гадскому гаду, морит голодом бедных девочек!

И скукота, конечно, никуда не делась. А от скуки бедные девочки способны на всякое. И тогда держите меня семеро! В общем, чтобы не искушать судьбу и не идти на разборки с одним синеглазым товарищем, я улеглась на кровать на спину, раскинув руки и ноги в разные стороны — надо ж пользоваться, пока размеры койки позволяют, а то вернусь в свои пенаты, там узкий диванчик, и шансы на позу звезды минимальны. Только если на полу. Но спина, мать ее за ногу, после многочасовых операций оставляет желать лучшего — в самый неподходящий момент клинит, после чего я могу только охать и кряхтеть.

В общем, легла, закрыла глаза и провалилась в сон. Обычно, кстати, сны мне снятся яркие, но я их совершенно не помню, а тут увидела голого Кощея. Он стоял спиной, против солнца, так что я могла разглядеть только силуэт в ореоле света, но даже это грело сердце — не каждый же день видишь такого красавца, да еще и без одежды. И главное — мораль во сне отсутствовала напрочь. То есть, в реале я б уже со стыда сгорела подглядывать за чужим мужиком, а во сне ничего, пялилась, будто так и надо.

И вот в тот самый момент, когда он обернулся, улыбнулся, увидев меня, и начал поворачиваться, я чуть слюни не распустила.

— Кощееэээээй! — пусть провалятся в ад эти невесты!

— Кощеээээээй! — они там толпой пришли, что ли?

— Выходи, Кощеэээээй! — странно, их трое, и все мужчины?

А Кощей-то шалунишка, оказывается! Сон уплыл, оставив радостное послевкусие, а я уже со стоном поднялась с кровати. Эти дамы, или не дамы, но жить они спокойно не дадут, это точно. Может, попроситься в другую комнату, которая окнами выходит в сад?

Скрипя суставами, аки несмазанный колодезный ворот, я подволоклась к окну и осторожно выглянула в него. Поначалу мне показалось, что во дворе приземлился дракон, настолько огромный и страшный был там ящер, но потом я, отпрянув и испуганно вскрикнув, приложила руку к груди, унимая бешено колотящееся сердце, и глубоко несколько раз вдохнула-выдохнула. Это сказка. Это всего лишь сказка. И это не дракон, это, наверное, Змей, мать его за хвост, Горыныч.

Выглянув еще раз, я убедилась в своей правоте — три головы, мощные шеи, туша больше слоновьей раза в три, крылья, сложенные за спиной, да огромный хвостяра — однозначно, это Змей. Первый страх прошел, да и вообще, я уже как-то пообвыклась с мыслью, что спятила окончательно, а потому с любопытством разглядывала пришельца. Слава мамонтам, это не очередная невеста!

Представив, как бы весело смотрелся Горыныч в фате и с напомаженными губами, я сдавленно фыркнула, и тут же чуть не завопила — одна голова повернулась в мою сторону и смерила меня строгим взглядом.

— Ты посмотри! — фыркнула Правая голова. — Девка! Живая девка у Кощея!

— Страшная какая! — восхитилась Средняя голова. — Так бы и сожрал!

— Не страшная, — возразила Левая, — просто лохматая и грязная. Отмыть, приодеть — и будет конфетка.

После того, как Левая издала звук чмоканья, я чуть не упала в обморок. Никогда себя красавицей не считала, но получить комплимент от ящера — то еще удовольствие.

— Эй, дева, ты чьих будешь? — Средняя голова вытянула шею и оказалась ко мне еще ближе.

— Ээээ, — проблеяла я, не зная, что ответить.

Вообще, дело мое — государственной важности или можно разглашать?

— Немая! — восхитилась Правая. — Эх, какая баба Кощею досталась, хоть и страшная, конечно!

— Барышня, позвольте, я подлечу повыше, чтобы мы смоги познакомиться ближе! — Средняя голова была настойчивее других.

А в следующий миг я взвизгнула, когда поднявшийся в воздух Змей Горыныч закружил вихрь песка, и оказался у моего окна, протягивая невесть как сорванный цветок. Вернее, не сорванный, а выдранный с корнем куст розы, росший ранее у входной двери. Но в передних лапах зверя этот огромный куст смотрелся одинокой розочкой, которую тут же сунули мне в окно, измазав землей все вокруг.

— Восхитительна! — умилилась Правая голова, просунувшись следом. — Вы свободны, барышня? Я — да! И готов прямо сейчас взять вас в законные супруги!

— Уймись, окаянный! — прогудела не знаю, какая голова за окном.

Я стояла ни жива ни мертва, сама от себя не ожидая такого ступора. Вот будто разом обездвижела, а Змей продолжал виться возле окна и осыпать меня комплиментами.

— Эй, Змеюка! — раздался подозрительно знакомый голос за окном. — Хватит к даме в окно лезть, спускайся уже!

Облегченно выдохнув, когда и головы и туша спустились на землю, я выглянула на улицу как раз в тот момент, когда Змей Горыныч, ударившись об землю, распался на три части. Разбился? Сдох? Господи!

Откуда только силы взялись — бросилась к двери, рывком отодвинула сундук и помчалась вниз оказывать первую помощь пострадавшему поклоннику.