– Душа моя, – промолвил Рэндалл, глядя ей в глаза. – Ритуал, кольца… я не знаю, как они связаны. Но это стало для нас и спасением, и проклятием.

Он прижался лбом к ее лбу, а пальцы свободной руки запустил в косу – не смог побороть соблазна. Его голос дрожал и срывался. Тело Авроры тряслось, будто она сидела не в теплой комнате, а стояла посреди заснеженного Древнего леса Колдхейма.

– Как бы страшно это ни звучало, мы не можем жить друг без друга. Мы должны быть вместе. И я сделаю все, чтобы никто больше нас не разлучил. Осталось потерпеть. Совсем немного.

Рэндалл не понимал, кого хочет убедить: себя или Аврору. Ее дыхание опаляло его губы, и эта пытка становилась невыносимой. Он судорожно прижался ртом к ее лбу, чтобы не поцеловать так, как делал это долгими жаркими ночами в далеком прошлом.

– Я должен уйти. Нам пока нельзя оставаться наедине. – Слова острым лезвием прошлись по его горлу.

Аврора тихо всхлипнула и кивнула. Она все понимала, но, как и Рэндаллу, это приносило ей нестерпимую боль.

Он еще раз поцеловал ее, теперь уже в макушку, и направился к двери. К ногам будто привязали булыжники – настолько тяжело давался каждый шаг.

Рэндалл невольно вспомнил, как четыре года назад не желал покидать покои невесты. Тогда он еще не был влюблен в Аврору, но какая-то неведомая сила тянула его к ней. То было не простое вожделение, какое Рэндалл испытывал к другим девушкам. А более сильное, необъяснимое чувство, с которым он так яростно боролся.

У двери Рэндалл замер.

– Аврора, ты помнишь ночь нашей помолвки?

– Да.

Рэндалл медленно обернулся к ней.

– Я никогда не говорил тебе. Но в ту ночь я не хотел уходить.

Во взгляде Авроры он видел все. Боль от разлуки, страх за совместное будущее, сожаления о прошлом и любовь, исцеляющую их раны.

– В ту ночь… – Аврора запнулась. Так сильно она не нервничала даже в минуту их первой близости. – В ту ночь я безумно желала, чтобы ты остался. И ненавидела тебя за то, что ушел.

На мгновение Рэндаллу показалось, что даже пламя в камине замерло. Оглушительная тишина обрушилась на них с мощностью урагана. А уже в следующее мгновение он стоял в центре комнаты, прижимая Аврору к себе до боли в ребрах, и целовал так неистово, что от нехватки воздуха кружилась голова. Животный голод завладел им, и он больше не мог его сдерживать. Рэндалл знал, что совершает непозволительную ошибку, но сейчас не было ничего более правильного. Скользить ладонями по тонкому стану, ласкать языком горячий рот, прижиматься торсом к мягкой груди, чувствовать биение ее сердца.

– Аврора… Боже, Аврора.

С каждой секундой внутри Рэндалла разрастался пожар и жгучей болью стремился к низу живота. Аврора с жадностью отвечала на поцелуи, поочередно втягивая в рот его губы, и Рэндалл чуть ли не рычал от удовольствия. Они неуклюже передвигались по комнате, пытаясь добраться до кровати.

Рэндалл на секунду прервал поцелуй, чем заслужил недовольный возглас. Увидев, какое мучительно дальнее расстояние разделяет их от заветной двери спальни, он толкнул Аврору к столу, за которым они недавно ужинали. До помутнения в рассудке ему хотелось ощутить ладонями бархатную кожу жены. Он рывком сдернул ее халат и не смог подавить разочарованный стон. Под халатом скрывалась сорочка до пят с длинными рукавами. Аврора нетерпеливо стянула ее через голову, обнажив свое умопомрачительное тело и прекратив муки Рэндалла.

– Я так скучал, любимая.

Он уткнулся носом во впадину у ключицы, вдыхая такой родной аромат, и начал безостановочно целовать молочно-белую кожу на плече. Он прижимал Аврору к себе так крепко, что ей наверняка причинял неудобство ремень, упиравшийся в мягкий живот. Другой ладонью он блуждал по ее телу, наслаждаясь женственными изгибами.

Аврора цеплялась за его плечи и льнула к нему так, что даже через рубашку Рэндалл чувствовал ее твердые соски и едва ли не сходил с ума. Она прикусила мочку его уха и что-то неразборчиво прошептала.

– Что ты говоришь? – хрипло спросил он, пытаясь сохранить остатки рассудка.

Аврора слегка отстранилась и начала расстегивать ремень на его брюках.

– Без тебя я была словно мертва. – Ее голос был полон отчаянного желания вперемешку с горечью. – Я часто видела подобное во сне, но каждый раз просыпалась в холодной постели и задыхалась от безысходности… – Железная бляшка громко лязгнула, кожаный ремень со свистом выскочил из петель и упал на пол. – Докажи мне, что это не сон, Рэй. Я хочу почувствовать тебя каждой клеточкой тела. Хочу тебя… всего тебя без остатка.

Эти слова растворили последние крохи его терпения в шипящей лаве страсти. Рэндалл подхватил Аврору под ягодицы и усадил на стол. Она тут же запустила руку под ткань его штанов, и он начал толкаться бедрами в ее прохладную ладонь. Рэндалл в нетерпении расплел косу и намотал волосы на кулак, оттягивая ее голову так, чтоб открыть белоснежную шею. В ответ на это Аврора издала настолько сладостный стон, что Рэндалл едва сдержался, чтобы не излиться прямо ей в руку. Он размашисто лизнул кожу у нее на горле и нежно укусил. Аврора всхлипнула. Рэндалл немного отстранился и увидел слезы на ее щеках.

– Что такое? Я сделал тебе больно? – встревоженно спросил он, на мгновение остановившись.

Аврора покачала головой и улыбнулась.

– Ты все тот же, Рэй.

В ответ на его недоумение она прошептала, касаясь губами его губ:

– Ты все так же обожаешь кусаться, и даже твоя грубость всегда полна трепета и нежности… Я готова была хранить тебе верность десятилетиями, лишь бы снова ощутить все это.

Аврора затянула его в глубокий долгий поцелуй. Она обняла его за шею руками и обвила ногами талию, так что теперь он терся об ее лоно через ткань брюк. Их поцелуи говорили о чувствах громче любых слов. Рэндалла переполняли эмоции. Его душа, искалеченная годами рабства, разлукой с Авророй и сыном, скорбью по Анне, как осиротевшее дитя тянулась к душе Авроры – такой же израненной и жаждущей его тепла.

Рэндалл спустился губами к ее подбородку и начал прокладывать путь к груди по солоноватой от пота коже. Когда он достиг цели, Аврора запрокинула голову и с громким стоном прижала его ближе к себе, чтобы он не прекращал ласкать ее. Она задвигала бедрами сильнее, и Рэндалл готов был рассыпаться в труху от подступающего блаженства. Он провел рукой