репетиций после десяти ночи, не забывать о домашней работе, испытывать великую благодарность до конца дней своих; Майкл тут же дал согласие на все и снова меня обнял; наконец мы доехали до «Саундмастера» — большого магазина на Мессани-стрит, — и для Майкла это был, ну, форменный Диснейленд: гитары, развешанные, как утки в китайской лавке, ряды усилителей, больших и малых, барабаны в конических штабелях или в укомплектованных установках, чрезвычайно грязные белые кафельные полы; и, надо сказать, зрелище правда было необыкновенное: сперва Майкл чуть ли не боялся дотронуться до барабанов; просто подошел к выставленным стойкам, цимбалам и томам, насколько мог, и потом просто взирал, будто на оракулов, излучая изумление и нешуточное ощущение сакрального; еще никогда я не видел на его лице такого благоговения и ожидания; ужасно трогательно; но скоро появился продавец — на удивление, мужчина средних лет — и со впечатляющей фамильярностью представился Бобом; а потом Боб спросил, может ли — здесь я цитирую — чем-нибудь помочь; с удовольствием уступая власть, я позволил Майклу ни в чем себе не отказывать: он с просто-таки восхитительным нетерпением выпалил, что разыскивает установку «Тама» из пяти инструментов — два навесных тома, два напольных, может, три тарелки, — и предпочтительно в тигровой окраске; Боб сказал Звучит неплохо, у паренька хороший вкус; потом показал нам прямо поблизости установку «Тама» с двумя тарелками — хотя насчет третьей, «шипучки», сказал он, можно договориться отдельно; а еще эта установка — цвета розового шампанского: на тигровую покраску уйдет от восьми до десяти недель — Ничего! перебил Майкл с ветреностью, легко объяснимой астральной лучезарностью его лица; и я видел, что Майкл уже ласково поглаживает края тарелок и потирает лаги барабанов; а потом чуть не сбил рукой хай-хэт, когда его увлекло медленное, неудержимое желание слиться с установкой в экстазе; короче говоря, это была одержимость — которая на самом деле передавалась и мне вплоть до момента, когда Боб, не вынимая жвачки изо рта, упомянул, что барабанная установка стоит почти тысячу девятьсот долларов;

Он прислонился к ближайшей из двух несущих колонн в помещении:

— Мои веки сомкнулись; я ощутил мрак; я предвидел разочарование; но это было невозможно; мои финансы, сам можешь представить, довольно ограничены; и вот с печалью и страхом я положил Майклу руку на плечо, чтобы мягко отвести от барабанов; Может, нам лучше…, сказал я, отлично зная, что заканчивать предложение необязательно; и уже когда Майкл отвернулся к другим установкам, его глаза опустились и обратились внутрь; Но это же, сказал он, это же прям оно — прям оно; и потом начались Но, папа, можно ведь, и Ну я обещаю, и Я буду отрабатывать два года…; и я попросил продавца ненадолго нас оставить, и взял Майкла за плечи; потом, полностью осознавая тяжесть ситуации, обнаружил, что вынужден озвучить ужасно очевидное: что тысяча девятьсот долларов — это очень много денег за то, в чем он только начинает, и про что не знает, сколько еще будет увлекаться; и он сказал Но па-ап с долгим и тяжелым вибрато на последнем слоге, и потом резко отвернулся и мрачно затих; но потом подошел продавец и сказал, что может кое-что нам предложить; он провел нас на несколько шагов к задней части магазина и прямо перед отделом клавишных показал черную барабанную установку, громоздившуюся на полу зиккуратом; потом объяснил, что эта установка, от железа до мембран, точно такая же, как «Тама»; производится точно теми же людьми, которые производят установки «Тама», на той же самой фабрике из тех же самых материалов; единственная разница — вторая установка продается под названием «Пауэр Плюс»; за этим исключением установки полностью идентичны, только вторая обойдется всего в восемьсот девяносто пять; ну, говоря начистоту, я был удивлен, доволен и даже тронут предложением продавца — обычно в коммерческом секторе не ожидаешь таких откровений; и я уже собирался уточнить подробности, когда обернулся и увидел, что Майкл стоит как отравленный: с серым лицом, замкнутый, уставился в грязный кафель; так что я сказал продавцу, что нам надо будет подумать, и поблагодарил; потом взял Майкла за руку и двинулся на выход;

Он достал из нагрудного кармана еще одну сигарету; потом закурил от картонной спички из коробка; последовал краткий вздох:

— По дороге домой в машине от последствий не было отбоя: Но, пап, говорил он, Но пап, после чего в ход пошло Но как насчет того, что хочу я?, и У меня что, нет права голоса — это все-таки мой барабан; а потом было Но ведь никто не играет на «Пауэр Плюс» — никто даже не слышал о «Пауэр Плюс»; Крейг Норден играет на «Таме», и Нил Курт, и они получают что хотят…; и после финального и леденящего кровь А я хочу «Таму!» последовали ругательства, оскорбления и сварливость и, наконец, молчание, продлившееся и после грохота двери в его комнату; и той ночью стука по матрасу я уже не слышал;

Он посмотрел на тыльную сторону правой ладони, в которой дымила сигарета:

— Что ж, говоря честно, сие происшествие со всем вытекающим было для меня довольно трудным; в дальнейшем жизнь здесь значительно ухудшилась: Майкл хамил или вовсе не разговаривал; поутру выбегал в школу, потом вбегал вечером, хватал что-нибудь на ужин и запирался у себя; больше не просился в ванную первым и даже бросил слушать свои альбомы; тем временем мне стало трудно сосредоточиться на своих; я сидел в своем кресле для прослушиваний, окруженный Das Lied von der Erde[8], а сам слышал только Зачем это нужно? Зачем это нужно? Что происходит?..; и размышлял, и размышлял, и вновь и вновь ворочал ситуацию в мыслях, бесконечно, просто бесконечно; и длилось это целыми днями: иногда я часами просиживал перед немым музыкальным центром после того, как замолкнут альбомы, вращая в голове возможные ответы; но отвергал все, находил изъян в каждой рассмотренной рационализации; и, несмотря на мои постоянные попытки смягчить Майкла — устроить барбекю, разрешить не ложиться допоздна, никак не скрывать, что я хочу закрыть этот вопрос, — пропасть между нами росла заметнее и даже шире; Майкл даже перестал морщиться, когда игнорировал мои вопросы; в этом общем пространстве мы каким-то образом начали жить в совершенно разных вселенных…

Что ж, двух таких недель мне действительно хватило с головой, и я решил покончить с этим, действительно оставить позади и привнести в