и едва за ним поспеваю. В голове не укладывается, как можно было бросить такого мужчину. Он же такой… такой… Кидаю украдкой взгляд и вздыхаю. Огромный, сильный, смелый. Хоть и немного хмурый, а иногда ещё опасный и злой. Но это оттого, что недолюбленный.

— Ты чего улыбаешься, Снегурка? — Денис подозрительно прищуривается, словно мысли читает.

— Просто так, — щёки мгновенно вспыхивают от смущения. Попросту поймал меня с поличным.

— Ну-ка признавайся, что задумала, — хмыкает он и открывает передо мной дверь.

— Ничего.

— А говорила, никогда не врёшь.

— А я и не вру, — хихикаю, сбегаю вперёд и мгновенно теряюсь между рядами.

Попадаю в отдел с новогодней атрибутикой и невольно зависаю, любуясь яркими шарами, блестящей мишурой и разноцветными огоньками гирлянд. Здесь особенно отчётливо ощущается новогоднее настроение. Хочется зарядиться атмосферой праздника.

— Попалась, — над ухом раздаётся грозный рык, и сильные руки сходятся на моей талии.

Взвизгиваю от неожиданности и начинаю смеяться.

— Дурак, — толкаю Дениса в плечо.

— Есть немного, — смеётся он и указывает на пустую тележку. — Предлагаю всё же начать.

— А что хочешь на ужин? — берусь за поручень и качу в сторону продуктов.

— Я всё люблю, что горячее и не сырое, — Денис небрежно пожимает плечами. — А ты?

На пару мгновений замираю, визуализируя то, что хотела бы съесть.

— А я картошку жареную, — мечтательно улыбаюсь. — С золотистой корочкой и солёными огурчиками.

— Бля-я, — стонет Денис. — Я сейчас слюной захлебнусь. Берём, и селёдку в придачу.

— И газировку, — добавляю довольно.

— Замётано.

Закупаемся и выходим из магазина. Укладываем покупки в багажник и едем домой. К Денису. Так непривычно. Но в то же время волнительно. А ещё не покидает такое очень приятное ощущение удовлетворенности. С Мишей никогда такого не бывает, а сейчас прям накрыло.

— Ой, мне же домой надо, — с надеждой смотрю на Дениса. — Я приготовлю тебе ужин, а потом поеду, хорошо?

— Угу, я сам отвезу, — напряжённо выдавливает он, трогается с места и резко выруливает на проспект.

До дома едем в тишине. Денис паркуется напротив подъезда. Помогает мне выйти и забирает из багажника пакеты с продуктами и одеждой. Поднимаемся наверх. Он засовывает руку в карман и хмурится.

— Что случилось?

— Ключей нет от квартиры.

— Как нет? — округляю глаза.

— Да сам не пойму.

Ставит пакеты на пол и вновь проверяет карманы. Затем и вовсе выворачивает наизнанку.

— Дырка.

— Чего?

— В кармане у тебя дырка, — показываю ему и не могу сдержаться от смеха.

— Какая ещё… точно.

Он снимает куртку и встряхивает. Ключи звякают где-то внутри. Качнув головой, Денис просовывает руку под подкладку и выуживает связку ключей. А ещё пачку сигарет и свой кошелёк.

— Портмоне, блядь, — озадаченно хлопает ресницами, а я качаю головой.

— А я говорила, что никогда не вру, — довольно вздёргиваю подбородок.

— Да-а, косяк вышел, — хмыкает Денис, открывает дверь и пропускает меня вперёд. — Придётся прощение вымаливать.

— Придётся, — хихикаю я, но на самом деле нисколько не злюсь. И простила его сразу. Не могу долго злиться, мне не нравится носить этот негатив в себе.

Прохожу как к себе домой и сразу иду на кухню. Кормлю кота и ёжика. Васька недовольно мяукает потому что ёж его обижает. Нет, так не пойдёт.

— Миша, зачем ты его укусил? Он тоже хочет кушать. Да, Васенька?

— Миха вперёд себя никого не пускает, — Денис появляется в кухне вместе с пакетами. — И не важно, что миски у них разные. Дедовщина, мать его!

В шубе Снегурки чистить картошку не очень удобно, поэтому Денис выдаёт мне свою футболку. Она мне как платье, почти до колен. Только с плеча сползает. Но это уже мелочи. Пока чищу картошку, болтаем ни о чём.

— Бабушка научила меня фирменному рецепту, — с гордостью делюсь я. — Она у меня очень хорошей была.

— А родители где?

— Они в аварии погибли, когда я совсем маленькой была. Я их и не помню почти.

Денис внимательно следит за мной. От его взглядов мне становится как-то неспокойно. В груди непривычно дрожит, а сердце колотится быстрее.

— А жених? — взгляд становится тяжелее и словно проникает под кожу.

— Миша? — на автомате переспрашиваю.

— А у тебя их несколько?

Щёки мгновенно вспыхивают от негодования. За кого он меня принимает?

— Конечно нет, — с немым укором смотрю на Дениса. — У Миши бабушка живёт в той же деревне, а он приезжал на лето. Мы с детства друг друга знаем. Правда, он старше на четыре года.

— А когда свадьба?

— Когда накопим денег, — вздыхаю обречённо. — Миша хочет расписаться и в путешествие поехать…

Только когда мы сможем себе это позволить, не понятно.

— А ты чего хочешь? — вкрадчиво спрашивает Денис и закуривает.

Издевается? Вроде нет. Невольно улыбаюсь и представляю себе идеальную свадьбу.

— Платье такое, как у принцессы. Пышное и со стразами на подоле. Туфельки с блестящими каблуками. И диадема…

— А дальше…

— Жених подхватывает меня на руки и…

Прикрываю глаза, но отчего-то представляю не Мишу, а Дениса, и осекаюсь на полуслове.

— Что?

— Ничего, — недовольно ворчу. — На вот лучше почисть чеснок.

— Слушаюсь и повинуюсь, — Денис тушит окурок и принимается за дело.

И всё вроде бы хорошо, но мне теперь не по себе. Почему я представила не Мишу? Это же не нормально? Теперь я должна ему всё рассказать и извиниться? Или не стоит? Не знаю, что делать, и спросить совета не у кого.

Закусываю от досады губу и закидываю нарезанный картофель в раскалённое на сковороде масло. Неаккуратно дёргаю доску, и масло отлетает мне прямо на руку.

— Ай, — вскрикиваю от боли, а глаза невольно наполняются слезами.

— Что случилось? — Денис мгновенно оказывается рядом.

— Обожглась, — канючу жалостливо и дую на место ожога.

— Дай посмотрю? — он рассматривает покраснение на коже. — Горе луковое.

— Жжётся.

— Ну конечно, иди сюда.

Тащит меня к раковине и суёт кисть под холодную воду. Кожу отпускает, а меня начитает потряхивать. Денис слишком близко. Обнимает меня всю, со всех сторон. Спиной чувствую его мощную грудь, а виском щёку. Застываю в его ручищах и боюсь пошевелиться. Почти не дышу. Уже забываю, что я там обожгла и где, потому что горю вся. И щёки в первую очередь. Так разве должно быть?

В дверь очень настырно звонят, но мы словно не слышим. Секунда, две, три. Горячее дыхание Дениса касается моего виска, и мурашки водопадом проносятся по коже.

Трель звонка не утихает.

— Кто там такой оборзевший? — рычит Денис и всё же выпускает меня из плена.

Уходит, а я, наконец, начинаю дышать. Истерично пытаясь вернуться в нормальное состояние, но не получается. Я какая-то зачарованная, оглушённая собственными эмоциями.