Растопив печь в доме, я поставил в трех чугунках мясо медведя, на тушенку, еще часть отправил вариться, ну и остальное прикопал. Да, не рационально, но всему же есть предел. Мне еды может и на год хватит, а тут еще и кабан. Это я рыбачить не стал, а звуки от того, как «гуляет» рыба, доходят и до дома. Большая там рыба резвиться. Так что… вырезка от медведя пошла в тушенку, обрезал другие явные куски мяса, отправил все это на коптильню, а остальное, в яму. Шкуру, то, что от нее осталось, обработал так же, как и кабанью. Еще бы жира натопить, но так себе был Мишка, жировой прослойки, почитай, и не было, хотя зверь и большой.

Сегодня покормить животных вышло уже сноровистее. Вчера я сразу наварил на два дня для свиней, подготовил пшено и смешал его с комбикормом для птиц. Ну и выпустил, наконец, кур, гусей, впрочем, всех птиц. Быстро пожалел от этом, когда меня за задницу начали щипать три обуревших гуся. Пришлось их палкой погонять, пока не получил уважение от борзой птицы. Буренка после того, как я ее пожамкал за вымя так же пошла гулять, в сад, где было единственное подходящее место: и за забором и с травой.

Ну а у меня плот. Снеся штук тридцать досок, бечевку, веревку, гвозди, даже скотч, приступил к вязке плота. Когда-то я такое делал. Мы с друзьями предпочитали активный отдых с алкоголем, более, чем алкоголь без активного отдыха. И пусть всегда присутствовал этот самый алкоголь, кое-какие навыки таких походов я перенял. Два раза мы вязали плоты и спускались по реке Ипуть, в Сож, а после и вот сюда… к Лоеву, где и оставляли «плот» своего труда.

Даже понимая исключительный дефицит гвоздей, тем более, «двухсоток», все равно использовал их по полной, не так, чтобы сильно надеясь на правильность и качество моих узлов и обмоток бревен. Работа спорилась. Да, все то, что я успевал сделать за один час, двое, или, уж тем более, трое человек, сделали бы быстрее и качественнее, но получалось, а это главное.

— Гав! — суетящаяся рядом со мной Грета, как бы нехотя привлекла к себе внимание.

Я посмотрел в сторону собаки и… Благородный олень. Красивый, большой, величественный. Белый! Это было завораживающе. Он стоял и смотрел в мою сторону. Моя сломанная психика позволила надумать себе, что олень смотрит осуждающе.

— Уходи, приятель, у меня много еды, незачем тебя убивать! — на полном серьезе я сказал оленю.

Одиночество и общение только с животными уже второй день, проблемы с восприятием действительность из-за непонимания где я вообще оказался, все это сказывалось и на психике. Я говорил оленю и был уверен, что он меня понимает. И он понял. Развернулся и не побежал, а величественно, медленно, надменно, стал удаляться в глубь леса.

— Пойдем, Грета. Поедим, да пора посмотреть, что там с мясом, уже, наверное, переварил, — я потрепал собаку и с видом обреченного на казнь, поплелся к дому.

Жуя жесткое, даже со специями, специфически воняющее мясо медведя, я подумал, что за сегодня, как ни старайся, а плот не свяжу, завтра могу так же не справится, учитывая, что нужно собрать огурцы и помидоры на семена, да собрать яблоки, которые осыпаются и начинают гнить. А вот обследовать остров, нужно. Мало ли, там кубло змей, или какая живность притаилась. Я бегу отсюда, а там, на острове, опасности может быть и больше.

Я залез на высокую ель, которую выбрал для того, чтобы обследовать округу и периодически наблюдать за рекой. Начал осматривать остров.

Место было неплохим, даже сейчас, в условиях паводка, свободной земли на острове хватает. Часть пространства занимает дубрава, но есть луг, который большей частью не затоплен и там можно разбить поле. По периметру всего острова освоились разные кусты и деревья, в некоторых смог, при помощи бинокля, рассмотреть куропаток.

Особый интерес вызвал северо-восток острова, где в моем мире воды уже не было и именно это пространство отделяло озеро от русла Днепра. Там была заводь и… бобры. Много бобров, которые сточили большую часть деревьев и смастерили фундаментальную плотину. Бобра я ел неоднократно и это мясо мне нравится, жир его полезный, а бобриная струя… Это средство от головной боли, дезинфекции, успокоения. В ее составе есть даже салицилин и салициловая кислота, потому можно применять эту бурую массу и как жаропонижающее средство.

Я рассматривал просторы, вглядываясь в дальние уголки Днепра и Сожа, который впадал в более большую реку не так и далеко, в семи-восьми километрах, так, как и в моем мире. Я хотел, но и боялся своих желаний, увидеть людей. Мне нужны люди, один я тут обречен, чтобы не делал. Но я и опасался такой встречи. Кто они люди этого времени? Может я ошибся и тут вообще будут, не найденные археологами будущего, неандертальцы? Нет, это явно время после Днепровского оледенения. Но многим мне поможет то, что я попал в неолит, или Бронзовый век?

То, что не появляются в поле зрения люди, может означать многое: или это самое поле зрения у меня слишком мало, или людей по близости нет. В то, что их нет вовсе, я не верил. Уж больно места кажутся пригодными для жизни. Зверя не много, а очень много, есть и пушистики для меховой одежды, рыбы много, наверняка летом и по осени, грибов более чем достаточно. Почему не жить в таких условиях? Да, у меня приспособы для убийства лучше, как, уверен, и для ловли рыбы, есть в сарае и спиннинги и сети и удочки, мне добыть рыбу проще простого. Для местных такие орудия ловли рыбы не могут быть известны, или выполнены столь искусно, но все равно слишком подозрительно, что людей не видно. Ну и другой вывод можно сделать: если тут много зверя, то человека рядом нет, так как именно прямоходящий хищник и гонит от себя зверье.

Но стоит ли по этому поводу расслабляться? Нет, напротив, включаем вариативность и вероятность и получаем, что люди могут прийти в самый не подходящий для меня момент. Да и в минутку расслабления ощутил острое желание узнать, наконец, это попаданство в прошлое, или какой иной мир. Если в прошлое, то в какой