бы беспокоить доктора, если бы наш визит не представлял для него большой важности. Пожалуйста, сообщите господину Юнгу, что мы прибыли из Египта с важной информацией, касающейся его предстоящей экспедиции.

— Пожалуйста, подождите здесь, я ему передам.

Через минуту дверь снова открылась — на этот раз перед ними предстал мужчина с бакенбардами в круглых очках в стальной оправе и в черном сюртуке.

— Добрый день, друзья. Чем я могу быть полезен?

— Добрый день, доктор Юнг. Спасибо, что согласились увидеть нас. Мы постараемся не отнимать у вас слишком много времени.

— Я правильно понял, что у вас есть информация, касающаяся моей экспедиции в Египет?

— Информация, да, — подтвердила Вильгельмина. — И еще некое предложение на ваше рассмотрение.

Пока доктор не сделал попытки впустить их.

— Хм-м, предложение, — повторил он задумчиво, рассматривая ее необычный наряд. — Хотелось бы пояснить природу этого предложения…

— Оно касается гробницы Анена, верховного жреца Амона. Она содержит множество неизвестных артефактов.

Доктор покровительственно улыбнулся.

— Простите, но вы ошибаетесь, миледи. Нет такой гробницы.

— Вынуждена не согласиться, доктор. Гробница существует, но до сих пор не обнаружена. Однако, могу вас заверить, до обнаружения недалеко. — Мина наклонилась вперед и негромко произнесла: — И вы будете тем самым человеком, который это сделает.

Доктор по-прежнему благосклонно смотрел на нее через очки, не похоже было, чтобы сообщение взволновало его. Видимо, он привык иметь дело с людьми, имеющими отклонения в психике.

— Могу я спросить, откуда вам это известно?

— Можете, — ответила Вильгельмина с самой искренней и уверенной улыбкой, — я из вашего будущего.

ГЛАВА 5, в которой чествуют гостя

Кит дошел до жилья: это была небольшая деревушка; несколько домов из кирпича-сырца выстроились вдоль берега медленно текущего Нила. Вокруг раскинулись поля, засаженные бобами и кабачками, луком-пореем, дынями, кунжутом и тому подобным… все это охранялось стаей дворняг довольно добродушного вида. Он отметил, что большинство домов лишены каких-либо украшений, если не считать некоторых стен, окрашенных в синий или зеленый цвета. Ни окон, ни дверей в домах не было, но почти везде на задних дворах стояли небольшие печи в форме ульев. В домах побогаче на плоских крышах были устроены небольшие павильоны под тентами — наверное, туда долетал прохладный ветерок, — но прочие крыши были завалены кучами выгоревшего на солнце мусора. Любая ненужная или пришедшая в негодность вещь заканчивала жизнь именно здесь.

Первая собака попалась ему, когда он проходил мимо третьего дома на краю деревни; к ней тотчас присоединились еще две, а за ними потянулась толпа любопытных детей. И собаки, и дети таращились на него во все глаза. Кит улыбнулся и помахал рукой, отчего младшие бросились искать защиту у старших, вызвав общий гомон по поводу незнакомца, забредшего из пустыни.

Кит с удовлетворением отметил, что его первая попытка общения увенчалась успехом. В какое бы время его не занесло, похоже западные люди не вызывали у местных жителей отрицательных эмоций — никто не доставал оружие и не бежал в укрытие. Наоборот, из собравшейся толпы выступил темнокожий мужчина постарше с копной седых волос и протянул Киту глиняную чашку с водой. Кит принял ее с улыбкой и поблагодарил кивком. Дождавшись, пока чашка опустеет, мужчина спросил:

— Немецкий? Франсе?

— Английский, — ответил Кит, вытирая рот. — Parlez vous English?

— Нет, — помотал головой мужчина. Он отловил ближайшего мальчишку и произнес короткую команду. Парнишка кинулся прочь. Повернувшись к Киту, он опять спросил с надеждой: — Франсэ?

— Нет, — ответил Кит, возвращая пустую чашку.

Мужчина покорно вздохнул, а прочие селяне стояли, глядя на Кита и друг на друга, пока не появился стройный молодой человек в белой куфии.

— Здравствуйте, сэр, — сказал он, проталкиваясь сквозь толпу. — Я Хефри.

— Вы говорите по-английски.

Молодой человек серьезно кивнул.

— Как вас зовут, сэр?

— Меня можно звать Кит, Кит Ливингстон.

— Чем мы можем помочь вам, Кит Ливингстон?

— Я путешественник, — ответил Кит. — Мне надо попасть в Луксор. Вы не подскажете, как мне туда добраться?

— Вы пешком?

— Да.

— Вы шли по пустыне пешком?

— Да, видите ли, я ищу кое-кого.

— Вы кого-то ищите пешком в пустыне? — переспросил Хефри, недоверчиво прищурив большие темные глаза.

— Ну, в общем, да, — Кит понял, что расспросы могут затянуться. — Но сейчас мне надо в Луксор…

— У вас есть деньги? — поинтересовался Хефри.

— Есть немного, — ответил Кит. Вильгельмина дала ему горсть монет. — Да, немного…

— Это мой отец, — представил молодой человек, указывая на пожилого мужчину. Тот кивал и улыбался. — Он староста этой деревни. Можете переночевать у нас, а утром я отвезу вас в Луксор.

— Прекрасно, — сказал Кит. — Я имею в виду, большое спасибо.

— Пребывание у нас и дорога обойдутся вам в шесть динаров. — Хефри обменялся несколькими словами со своим отцом, а затем сказал: — Вас приглашают в дом и надеются, что вы разделите с нами трапезу. Мой отец хотел бы расспросить вас об Англии.

— Я был бы рад, — сказал Кит, вспоминая известные ему примеры самого обходительного общения. — Но я не хотел бы доставлять вам лишних забот.

— Не думайте о заботах, — ответил Хефри. — Гостеприимство — это наш долг. Идемте со мной, я вас провожу.

Темноглазый молодой человек повернулся и протиснулся сквозь толпу зевак. Кит последовал за ним.

— Вы прекрасно говорите по-английски, — сказал Кит в спину своему провожатому. — Где вы учились?

— В миссионерской школе в Аль-Кахире, — ответил туземец. — Там братья хорошо учили меня. Я закончил школу два года назад, а сейчас работаю в Луксоре.

— Кем, если не секрет?

— Проводником. Иногда помогаю двоюродному брату с его лодкой. Он говорит по-французски. Мы помогаем друг другу.

— Понятно, — одобрительно кивнул Кит. — Значит, вы работаете на набережной.

— Мы пришли. Вот наш дом.

Кит поднял глаза и увидел, что они остановились возле самого большого дома в деревне. На крыше горели масляные фонари, освещая вход.

Хефри подвел его к двери.

— Пожалуйста, проходите, — пригласил он, сбрасывая туфли. — Вы — гость.

— Спасибо, — сказал Кит, снимая туфли. — Если