доброго здоровья Аттиле. Почтив его таким образом, мы сели, и на каждый стол было поставлено второе блюдо с другим кушаньем… При наступлении вечера были зажжены факелы, и два варвара, выступив на средину против Аттилы, запели сложенные песни, в которых воспевали его победы и военные доблести; участники пира смотрели на них, и одни восхищались песнями, другие, вспоминая о войнах, ободрялись духом, иные, у которых телесная сила ослабела от времени и дух вынуждался к спокойствию, проливали слезы». Возможно, дело в том, что им уже много раз наливали вино. «После пения выступил шут». Затем появился мавританский карлик Зеркон, о котором известно, что его подарили Аттиле. Таким образом, перед нами разворачивается интереснейшая и бесценная по содержанию картина. Мы видим варварского вождя, который пирует со своей дружиной (как сказали бы применительно к Руси или к скандинавам); при этом он демонстративно прост в обыденной жизни, но окружен невероятной роскошью. Перед ним все трепещут – это хорошо заметно: когда они пытаются возражать, то все сразу напрягаются, и спорить с Аттилой никому не удается. Иными словами, гунны совсем не похожи на дикарей.

Что же произошло дальше? В те времена Аттила, судя по всему, считался самым могущественным среди правителей варварских племен, окружавших Рим. В 450 году в Западной Римской империи произошел скандал. У императора Валентиниана III, который не отличался ни умом, ни волей, ни вообще какими-либо талантами, была сестра Гонория. Она не желала соблюдать правила, предписанные ей матерью и братом, и завела роман с управителем своего дворца. Когда всё это открылось, Валентиниан пришел в ярость и решил выдать ее замуж за одного из сенаторов. Надо сказать, что сестры и дочери императоров всегда считались очень ценным товаром: их можно было выгодно пристроить, заключив какой-то союз. Однако они всегда вызывали опасения: муж этой дочери или сестры, породнившись с императорским родом, мог захотеть власти. Так что Валентиниан выбрал самого завалящего сенатора, которому просто не хватило бы энергии, наглости и силы, чтобы восстать против правителя. Очевидно, именно этим сенатор и не понравился Гонории, она отказалась выходить за него и сделала удивительную вещь: написала Аттиле с просьбой помочь ей. И приложила к письму свое кольцо. Одни историки считают это кольцо просто знаком того, что просьба исходила действительно от нее, что это именно она поручала Аттиле выручить ее и наделяла его полномочиями. Но есть и другая версия: она якобы попросила его жениться на ней и потому прислала кольцо. Аттила истолковал ее послание однозначно и радостно сообщил Валентиниану, что собирается жениться на его сестре и требует выдать ему Гонорию, а в придачу – как в сказках – полцарства, то есть половину земель Западной Римской империи. Валентиниан, совершенно разъярившись, естественно, отказался. Сестру он, может, еще и отдал бы, а вот с половиной своих владений расставаться не хотел. И тогда Аттила, пройдя через германские земли, переправился через Рейн и вторгся на территорию Галлии. То есть начал борьбу за жену и за земли.

До нас дошли жуткие описания того, как гунны прошагали по Галлии, громя один город за другим. Они разорили множество городов, но не тронули Париж: как известно, святая Женевьева молилась вместе со всеми парижанами, и гунны, миновав Париж, дошли до Орлеана; они осадили его, но взять вроде бы не могли. И тогда Валентиниан отправил в Галлию войско, которое возглавил знатный римлянин Аэций (будущий великий полководец). Этот Аэций в 410 году (ему было на тот момент всего 19 лет) вместе с другими римлянами попал к гуннам в заложники и провел у них несколько лет. После он поддерживал хорошие отношения с варварами (возможно, потому что варвары во множестве населяли Рим, а возможно, потому что он сам живал в варварских землях). Войско Аэция, довольно маленькое, состояло из римлян и из варваров. Галлия же, которая формально являлась владением императора Западной Римской империи, в действительности уже находилась в руках разных варварских правителей, и римляне просто соблюдали хорошую мину при плохой игре, делая вид, будто эти правители – их вассалы. Хотя на самом деле те постепенно становились независимыми королями. В частности, на территории Галлии были франки, и, согласно одной из версий, Аттила вторгся туда не потому, что жаждал получить Гонорию, а потому, что сыновья короля франков не могли решить, кто из них будет наследником, и обратились к Аттиле – словно к третейскому судье. Кроме того, там обитали бургунды, а на юге сложилось мощное государство вестготов. Вестготы занимали большую часть Иберии, будущей Испании, и юг Франции, столица их располагалась в Тулузе.

Аэций, отправившись со своим небольшим войском воевать против Аттилы, понял, что ему придется тяжко, и обратился за помощью к королю вестготов Теодориху (не нужно его путать с Теодорихом Великим). Теодорих ему помог – пришел со своим войском. И в июне 451 года на северо-востоке Галлии, на Каталаунских полях, состоялось масштабное сражение между войском Аттилы (оно состояло, видимо, не только из гуннов, к нему примкнули и германские племена) и войском римлян (войском Аэция и довольно большим войском вестготов). То есть фактически судьбу Римской империи решали две сражавшиеся друг с другом варварские армии. Каталаунские поля находились там, где сейчас расположен французский город Шалон, – на реке Марне, той самой, на которой во время Первой мировой войны состоялись страшные бои между французами и немцами (тогда французская пропаганда обзывала немцев гуннами и уверяла, что их там остановят, это и произошло).

Но вернемся в 451 год. Считается, что Аттила долго не вступал в бой, ожидая благоприятных обстоятельств: по легенде, ему предсказали, что он потерпит поражение, но один из правителей, сражающихся против него, погибнет. Полагаю, это придумано задним числом, однако историки согласны: битва началась довольно поздно. Разразилось ожесточенное сражение, приведшее к огромным жертвам с обеих сторон, и в какой-то момент стало ясно, что гуннам не победить. Аттила понимал, что гибель близка, но ни в коем случае не хотел попасть в плен. Очевидно, у него был какой-то укрепленный лагерь, который он оборонял. И, возможно, он как раз строил что-то вроде укрепления (воздвигал стену из повозок), а потому и задержался с началом боя.

Внутри этого лагеря он приказал сложить кострище из седел, собираясь поджечь их, когда враги ворвутся туда, и погибнуть, не сдавшись. Но все-таки захватить Аттилу не удалось. Во время ожесточенного боя короля Теодориха убили. Его сын Торисмунд, который сражался вместе с ним, жаждал отомстить за отца, бросился вперед, и вестготы