один из его самых перспективных сотрудников был обвинен «соседями» в предательстве. Поляков был участником Великой Отечественной войны с первого ее дня: воевал на Третьем Украинском, Карельском и Западном фронтах. За мужество и героизм награждён орденами Отечественной войны Второй степени и Красной Звезды за уничтожение одного ПТО, трех артиллерийских батарей, одной миномётной батареи и шестидесяти солдат противника. Войну окончил в звании майора и в должности старшего помощника начальника разведотделения штаба артиллерии Двадцать шестой армии. Поэтому в предательство героического фронтовика разум отказывался верить. А вот факт отказа выдать валюту для лечения серьезно больного сына был подтвержден и наталкивал на нехорошие мысли. Из-за такой обиды на свое государство, пожалевшее какие-то копейки на лечение сына своего офицера, рисковавшего своей жизнью за ее пределами, Поляков вполне мог предать Родину. Интересно даже что же за источник у Судоплатова, если он в курсе, что именно Поляков выдал нелегалку капитана ГРУ Доброву, которую все в Москве считали пропавшей без вести, а как оказывается она покончила с собой, чтобы не оказаться в руках ФБР. Придется под благовидным предлогом вытаскивать резидента ГРУ в Бирме и колоть его здесь, в Москве.

Судоплатов смог его удивить и еще раз за встречу, когда признался, что за сегодняшний день в рядах центрального аппарата с помощью знаменитого Мессинга выявил настоящих шпионов, в том числе внедренных еще абвером, эти люди входили в круг доверенных лиц самого бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга. И аж сорок семь человек готовились при удобном случае предать свою страну. Ивашутин записал себе в памяти: попросить Руденко одолжить ему Мессинга на пару недель.

И напоследок Судоплатов убедил поделиться инструкторами, тренирующих бригады спецназа ГРУ для создания в комитете рот специального назначения. Начальник ГРУ подписал запрос командирам бригад о рассмотрении кандидатур для перехода в КГБ, указав, что желающим поднимут звание и предоставят служебные квартиры в Москве. Только недавно приказом министра обороны были подняты в три раза зарплаты всем офицерам, причем бойцам бригад спецназа ГРУ в пять раз. Причем зарплаты был повышены и в МВД и в Прокуратуре и в Судах. И на ближайшие три года запланировано обеспечение квартирами всех офицеров. Поэтому соблазнить инструкторов можно было только званием и московской пропиской.

Головня смотрел в окно своего купе и невольно вспоминал событие трехдневной давности. Командир бригады вызвал к себе всех пятерых инструкторов и предложил кому-нибудь перевод в КГБ, соблазняя московской пропиской с выделением квартиры и повышением в звании. Младший лейтенант не раздумывая решил перебраться поближе к своим подопечным, двое из которых уже досрочно сдали экзамены и стали старшими лейтенантами. И самое главное — во главе комитета стал Судоплатов, который свободу и должность получил благодаря действиям подполья. Срочно подписав обходной и «накрыв поляну» офицерам своей уже бывшей части, Головня получил предписание прибыть на Лубянку и вот уже Москва! Еще минут двадцать и состав остановился. Подхватив чемодан и рюкзак с вещами, Головня поспешил к месту своей новой службы.

На его удивление его провели в кабинет Председателя КГБ, где ему предложили чаю с лимоном.

Оставшись одни, Судоплатов крепко пожал руку и, не сдержавшись, обнял младшего лейтенанта — Здравствуй, Андрей Петрович! Значит это и тебе я обязан своей свободой! Долго я ждал нашей встречи! Не беспокойся, я каждый день проверяю свой кабинет на прослушку, поэтому можешь здесь расслабиться и говорить без опаски.

— Товарищ генерал лейтенант! Я рад вашему освобождению и тем переменам, которые начались в стране благодаря нашему шантажу политбюро.

— Я знаю, что по выслуге лет ты уже должен быть майором, поэтому я своим приказом тебя произведу в это звание, которое ты заслужил. Наум Эйтингон рассказал о создании в семидесятых Альфы, а затем и Вымпела и я решил создать эти группы сейчас, именно поэтому я и решил тебя в числе остальных инструкторов вытянуть из Белоруссии. Молодец, что ты правильно понял мой посыл и сообразил перевестись в Контору. Я же не мог напрямую пытаться тебя забрать к нам, это вызвало бы ненужные подозрения. Обе группы будут создаваться на базе нашей Вышки. Может посоветуешь где нам лучше набрать кадры в создаваемый спецназ?

— Среди выпускников Рязанского воздушно-десантного училища для Альфы и факультета разведки киевского общевойскового командного училища для Вымпела. Я сам проведу отбор. Я гниль в людях и без гипнотизеров вижу.

Кежоян оставил меня после утренней планерки — Юрий! Сегодня оформляй командировку — завтра вылетаешь в Баку. Доклады азербайджанских безопасников просто изобилуют фактами коррупции в республике. Берешь с собой Райкова и десяток сотрудников Московского ОМОНа в качестве силовой поддержки и начинаете расследование с чистки местного МВД и руководства Партии Азербайджана. И почему ты еще в старой форме? Уже неделю как ввели синюю форму с погонами и новые звания. А мои сотрудники до сих пор не пошили себе мундиры. Бегом в наше ателье и что бы завтра отправился в командировку в новой форме.

Я заскочил в ателье, где мне подобрали темно-синий мундир с рубашкой и всеми знаками отличия, подогнали все под снятые с меня мерки и я в зеркало оглядев себя, остался довольным результатом — мундир из качественной дорогой ткани сидел на мне как влитой, шинель, фуражка и цигейковая ушанка дополнили мой облик ужасного сотрудника прокуратуры и я поспешил оформлять документы для поездки в солнечный Азербайджан.

В Баку меня на «Волге» встретил начальник СББ Генпрокуратуры Республики — Здравствуйте, Юрий Вячеславович! Для ваших ОМОНовцев мы приготовили автобус ПАЗ с зашторенными окнами. — Майор Светлов указал на стоящий рядом ПАЗик.

Я кивнул — Пойдет! Грузимся!

Пока добирались до загородного дома, который выбрали для нашего размещения, Светлов ставил меня в курс разработанной им операции — В кабинете Первого секретаря ЦК Коммунистической партии Азербайджана нами была установлена прослушка, с помощью которой только за три дня были выявлены семь случаев получения взяток. Нами было принято решение брать этого взяточника прямо при получении им взятки.

Мне в особняке особенно понравился каменный подвал дома, в котором нашлось помещение под камеру. Приняв душ, я переоделся в шикарный югославский костюм-тройку, по случаю приобретенный в ГУМе и обул туфли производства Чехословакии. Солнечные импортные очки были последним штрихом к созданному мною образу обеспеченного человека.

В удобном кабинете особняка я прослушал запись и принял решение, что в качестве взяточника к Вели Ахундову пойду я. Записаться на прием за взятку помощнику Ахундова не составило труда. По документам я был Бегловым Юрием, членом партии с