В сравнении с другими соединениями 1-я танковая дивизия находилась не в худшем состоянии, кроме того, она была оперативно пополнена в процессе перегруппировки. Так, в конце февраля из четырех ее мотопехотных батальонов один был средней численности (300–400 человек боевой численности) и три — слабыми (100–200 человек боевой численности). Кроме того дивизия сохраняла сильное артиллерийское звено: 8 батарей легких полевых гаубиц, 8 батарей тяжелых полевых гаубиц, 12 буксируемых и 4 самоходных 75-мм противотанковых пушек[36]. Часть артиллерии была самоходной. По состоянию на 21 февраля в дивизии насчитывалось 4 «Веспе» и 2 «Хуммеля». В условиях начинающейся распутицы это давало определенное преимущество.

Гусеничная техника 1-й танковой дивизии была спасена от утомительных маршей по грязи — ее отправили по железной дороге в Проскуров. Сюда же прибыли на пополнение 23 «Пантеры» для 1-го танкового полка. Однако платой за сохранение ресурса техники за счет перевозки на платформах стала скорость перегруппировки соединения в целом. Первые подразделения 1-го танкового полка прибыли в Проскуров только 5 марта, заметно позже главных сил дивизии.

Надо сказать, что к тому моменту танкисты дивизии обрели опыт применения и веру в новую технику. Г. Гудериан в своем докладе Гитлеру № 610/44 от 4 марта 1944 г. цитировал донесение 1-го танкового полка:

«В настоящей форме «Пантера» совершенна для боя. Она далеко превосходит Т-34. Почти все небольшие недостатки устранены. Она далеко превосходит Т-IV по своему вооружению, броне, проходимости и скорости. Время жизни мотора в настоящее время 700–1000 км».

Последним шагом командования ГА «Юг», который немцы успели сделать перед началом советского наступления, стало перераспределение сил между армиями. Соответственно LIX армейский корпус и XXIV танковый корпус передавались 1-й танковой армии, а сама 1-я танковая армия передавала свой правофланговый VII корпус соседу — 8-й армии. Надо сказать, что фактически переподчинение соединений произошло, когда 1-й Украинский фронт уже перешел в наступление — в 9.00 4 марта. Начавшееся наступление вынудило внести коррективы в распределение дивизий по корпусам, 1-я танковая дивизия была подчинена LIX корпусу. Отставание собственных танков и артиллерии соединения было компенсировано передачей ей 616-го батальона истребителей танков, 509-го батальона «Тигров», дивизиона «Хуммелей» и дивизиона легких гаубиц на тягачах RSO.

Нельзя не отметить близнецовой похожести перегруппировок конца февраля и начала марта 1944 г. по обе стороны фронта, пусть и с разными целями. Штабисты перенарезали разграничительные линии, готовили приказы о переброске соединений, пусть и с разными целями. Советская сторона это делала в рамках подготовки к наступлению, немецкая — с целью упрочнения фронта обороны. Все замысловатые перемещения словно разворачивали главные силы группы армий «Юг» фронтом на северо-восток, для отражения наступления 1-го Украинского фронта. Выше было показано, какие сложности вызвало решение начинать операцию 4 марта советской стороне. Однако промедление лишь усиливало оборону 1-й и 4-й немецких танковых армий, удар последовал в разгар затеянной Манштейном перегруппировки.

Следует отметить, что разведка 1-го Украинского фронта не сумела вскрыть предпринятую противником перегруппировку танковых соединений (1, 6, 16, 17 и «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер») с Уманского направления в район Ямполя и Староконстантинова. Из числа переброшенных навстречу советскому наступлению только 6-я танковая дивизия числилась разведкой в резерве «предположительно в районе Немиров»[37]. В действительности же она уже была в первой линии. Всего в первой линии у противника разведка фронта насчитывала 12 пехотных дивизий, 3 танковые дивизии (7, 19-я тд и «Райх») и 1 моторизованную дивизию (20 мд).

Вскоре появляющиеся одна за другой из «тумана войны» немецкие дивизии станут неприятным сюрпризом для наступающих армий 1-го Украинского фронта.

Подводя итоги подготовки сторон к сражению, ставшему впоследствии известным как Проскуровско-Черновицкая операция и «котел Хубе», можно сказать следующее. Операция готовилась к проведению в период распутицы, что существенно усложняло и сосредоточение войск, и выполнение поставленных задач. Советский план наступления, подготовленный в штабе Н.Ф. Ватутина, в последний момент оказался перекроенным под влиянием указаний из Москвы. К сожалению, нельзя сказать, что эти изменения имели исключительно позитивный эффект. Расчет на прорыв танковых армий в пролом в построении немецкой 4-й ТА, с одной стороны, был неплохой идеей, с другой — это лишало операцию череды потенциальных «котлов» и превращало наступление 1-й гв. армии в сковывающий удар. Сокращение масштабов, а затем и полный отказ от наступления 13-й армии имел свои основания, но одновременно осложнил условия борьбы за важнейший узел дорог — Тарнополь.

Часть I

Первый этап операции с 4 по 20 марта 1944 г.

Глава 2

Схватка за плацдарм

Если многим другим битвам Великой Отечественной войны предшествовал период относительного затишья, то формальное начало сражения, которое по разные стороны фронта позднее назовут Проскуровско-Черновицкой операцией и «котлом Хубе», стало размытым и нечетким. Произошло это, прежде всего, за счет введенной в план операции увертюры с захватом удобных исходных позиций для двух танковых армий. 60-я армия своим правым флангом начала наступательные действия еще 27 февраля, а к 4 марта продвинулась на 30–35 километров, образовав плацдарм и обеспечив переправы через р. Горынь.

В ночь на 2 марта 226, 351 и 8-я стрелковые дивизии 23-го корпуса и 13-я гв. танковая бригада 4-го гв. танкового корпуса форсировали Горынь и сформировали плацдарм на ее южном берегу на широком фронте от Ямполя до Белгородки. Плацдарм сразу же вызвал нешуточное беспокойство в штабе группы армий «Юг». Не имея ни сил, ни времени на возведение инженерных сооружений, немцы в тот момент стремились опираться на естественные преграды, прежде всего реки. Соответственно потеря очередного такого рубежа была воспринята болезненно. К плацдарму спешно выдвигались войска, атаки на него шли одна за одной с нарастающей силой. На участке, где предполагался ввод 9-го мехкорпуса 3-й гв. ТА, контратаками эсэсовской бригады «Лангемарк» немцам удалось оттеснить части 8-й стрелковой дивизии назад, практически к берегу Горыни.

Во второй половине дня 2 марта последовала атака частей немецкой 6-й танковой дивизии и боевой группы «Дас Райха» на позиции 226-й стрелковой дивизии под командованием Героя Советского Союза полковника В.Я. Петренко. Номер «226» еще неоднократно встретится на страницах книги, поэтому имеет смысл сказать несколько слов о дивизии и ее командире. 32-летний полковник Петренко успел в 1940 г. закончить Академию им. М.В. Фрунзе, с 1942 г. командовал полком, с 1943 г. — 226-й стрелковой дивизией. Звание Героя Советского Союза он получил за успешное форсирование Днепра. Сама 226-я