— Извилиной прикинусь, их у тебя много, — ворчала полномочная представительница самого знаменитого артефакта Хогвартса. — Договор выполняй. Кто мне обещал стирку?

— Может, чистку?

— Может.

— А чем тебя чистить и чем стирать?.. Ну вот. Ты же не обычная шляпа… Не хотелось бы что-то испортить.

— Пф! Меня сами Основатели заколдовывали, что ты против них?

— Зельева-а-ар, наверное. Знающий много новых рецептов.

— Чистки шляп?

— Чего нет, того нет.

— Север, ты с кем разговариваешь?

— О, Лилс, я как раз о письме домой думал. Ты мне поможешь?

Он показал подруге письмо сестры. Та, немного похихикав, села рядом.

— Тебе диктовать?

— А давай попробуем. Сначала для Эбби. Родителям я сам, там и покороче можно.

К его немалому удивлению, Лили перестала его постоянно дергать: чаще всего она просила книги и почти все время просиживала за ними в библиотеке или в гостиной. А может, ее прилипчивость стала незаметной на фоне того, что все первокурсники следовали за ним, словно утята за уткой, по той простой причине, что он лучше всех ориентировался в хитросплетениях переходов этого замка?

Так или иначе, первая неделя прошла тихо и спокойно. Только довольно скучно: на занятиях мало того, что не было почти никакой практики, даже палочки не доставали, — ему вообще было нечем заняться. Зато было время осмотреться. Найти Выручай-комнату и пару-тройку тайных проходов. И еще пару помещений, годных для работы, которые оставалось только сделать незаметными для других и, конечно, ограничить к ним доступ. Оказалось, что библиотека содержала гораздо больше интересного, чем раньше. Как он этого в юности не замечал? Но он тосковал о Чертогах… Настолько, что в выходные уже точно собрался в Запретный лес с надеждой вызвать Аша.

Отношения с другими детьми были ровными. Холодновато-дружелюбные по причине своей самодостаточности рэйвенкловцы, часто погруженные в собственные мысли и задумки, оказались удобным окружением. Разве что Лили не хватало общения, но та прекрасно это восполняла с девочками из собственной спальни. Ощутив свободу от ее постоянных вопросов, он, к собственному удивлению, порадовался. Даже Блэку и Поттеру словно было не до него. Джеймс пока только издали бросал красноречивые взгляды на Лили, а Северус вдруг подумал, что Поттеры всегда славились артефакторами… И если Лили это будет интересно… Черт, он никак не мог представить свою прошлую любовь. По крайней мере, эта девочка определенно не была ею. Но ведь это она, это Лили… Как все странно.

Ему не хотелось ни оградить ее ото всех, ни прижать к себе и никогда не отпускать, да что там — даже следа не было тех болезненных переживаний его прошлой жизни… только память. Спокойное знание о том, как все было. И спокойное удивление: каким же он был тогда? Определенно, ненормальным. Или… он был под воздействием? Чьим?

* * *

— Смотри, наконец-то письмо потолще от Северуса, — позвала Эйлин мужа, отпуская довольную угощением сову.

— Вслух почитаешь?

Она кивнула, раскрывая листок.

Слушать без комментариев Алан не смог.

— Что? Он собрался Шляпу постирать? Она сама его попросила?!

— Да, и спрашивает совета, потому что как это сделать, не знает никто. Даже сам заинтересованный… э-э-э… головной убор.

— Может, лучше сперва сухую чистку попробовать?

— Спросить бы у кого…

— Ты тоже о нем подумала?

— Да, я бы посоветовалась. Все же лорд Гонт — очень знающий волшебник.

— Ну да, особенно большой специалист по чистке и стирке, — фыркнул Алан.

Эйлин рассмеялась.

— Думаешь, он сам ему не напишет?

— Думаю, уже написал.

* * *

Она была самой сильной и крупной. И ловкой, что всегда помогало отвоевать самый лучший кусок. Остальные птицы прилетали и улетали, они были другими. Глупыми. Может, потому что так мало жили. Просто не успевали поумнеть. Поэтому у нее никогда не было пары.

Она привыкла к тому, кто приходил их кормить каждое утро. Вот уже пятый десяток лет. Сначала с мальчиком, потом один. Она не знала, куда делся мальчик. Но иногда появлялся похожий на него мужчина.

Она умеет считать. Иногда ей хотелось подлететь к старику поближе, коснуться его крылом, но птичьи инстинкты твердили, что любой человек — не только еда, но и опасность.

Она чувствовала, когда пищу не стоило есть. Такого не мог никто из окружавших ее чаек и крачек. Поэтому она выживала — всегда.

Она с интересом смотрела на людей, в глубине птичьего сознания мелькало что-то вроде воспоминаний. Нечто, дававшее ей надежду: когда-нибудь тот старик сможет расправить крылья. И что-то ей объяснит. На ее языке. Но пока только ловила знакомые звуки, но не могла разгадать их смысл.

Ей хотелось оказаться с ним рядом, ближе… Что-то внутри нее тянулось к его рукам, но хоть бы раз он принес не просто хлеб. Может быть, тогда птичий инстинкт ненадолго смолкнет?

Глава 5. Уловимые мстители

— Как же он меня бесит! — Сириус ударил кулаком о косяк, зашипел и потряс рукой.

Джеймс вполне поддерживал ярость друга. Первокурсник-ворон раздражал до невозможности. Еще эта рыжая девчонка, зацепившая его с первого взгляда в поезде. На неделе он улучил момент, чтобы взглянуть на ее магию через фамильный артефакт, и просто обмер: она оказалась идеальной. Так что не зря он обратил внимание, не зря — фамильное чутье не подвело. А она ходит хвостиком за этим… гадом. Только что в рот ему не смотрит. И это когда рядом есть он, Джеймс Поттер!

Придурком чертова ворона назвать не выходило: в любой словесной стычке непонятно каким извращенным способом идиотом оказывался отнюдь не Принц, а его оппонент. Уж Джеймс на это насмотрелся, спасибо Сириусу.

Довести до дуэли? Или до кулаков? Не зная способностей противника, не стоило. Это в него вбили раньше, чем научили обращаться с любым оружием: единственный наследник, поздний ребенок. Да, хотелось бы иметь причину намять бока чернявому, но… не получалось. Выходило только так или иначе сесть в лужу. Учитывая почти постоянную компанию в лице рыжей, да и других рэйвенкловцев, Джеймс не хотел рисковать потерять лицо. За него старался друг, но рано или поздно он сорвется. Скорее рано.

— Корчит из себя взрослого, — Сириус шипел, будто уроки брал у змея Слизерина.

— И все мелкие рейвенкловцы за ним хвостом ходят, — мрачно зыркнул приятель на выходящих