и нестабильное внутреннее побуждение, которое по сути зависит от внешнего присутствия объекта, вызванная им неотложная импульсивная реакция оказывается весьма негибкой и как бы содержит мало свободной энергии[40].

Существенное условие дальнейшего важного продвижения в развитии волевого действия — это достижение ребенком уровня длительного отчужденного внутреннего представления внешней реальности, в особенности — внешних целей[41]. Наличие такой способности означает, что в результате дальнейшего и более разностороннего восприятия у ребенка будет формироваться и более объективный взгляд на мир. Теперь у него появляется более четкое осознание независимого существования внешних объектов и возможность воспроизводить в своем воображении объекты, которые находятся уже вне поля его зрения. Эта способность тоже развивается постепенно. Так, например, Пиаже показал, что перед овладением языком и концептуально-символическим представлением о реальности у ребенка появляется способность к простейшему внутреннему представлению, «чувству» воображаемой реальности, которое возникает в результате ее сенсомоторного ощущения. Это чувство способствует формированию определенного уровня манипуляции действиями в воображении и сенсомоторной «рефлексии». Даже это начальное воображаемое представление объектов или событий способствует расширению осознания внешнего мира. В какой-то мере ребенок освобождается от ограничений ситуации здесь-и-теперь (которую Пиаже сравнивал с замедленным показом фильма, где каждое событие можно связать только с теми, с которыми оно непосредственно связано в данный момент). Таким образом, ребенок постепенно начинает осознавать причинные и временные связи между событиями, которые им ранее воспринимались как отдельные и не связанные между собой. Иными словами, чем более отстраненным объективным становится взгляд ребенка на внешний мир, тем этот взгляд становится шире.

Такой успех в развитии, опять же, значительно обновляет отношение ребенка к его окружению, и оно становится более активным и управляемым. Он начинает не только ощущать внешний мир, но и осознавать его. Его цели становятся более определенными, чем раньше; у него появляются новые области интересов. У него возникают новые возможности операциональных действий, включая изобретение им новых операциональных средств; его диапазон его действий существенно расширяется, а сами действия становятся более гибкими. Если раньше активность ребенка ограничивалась стремлением к интересным предметам, появившимся в его окружении, то теперь он проявляет интерес к объектам, которые не присутствуют с ним рядом, и преобразует свое окружение в соответствии со своими интересами.

ПРЕДНАМЕРЕННОСТЬ ДЕЙСТВИЙ И ПЕРВОЕ ОТНОШЕНИЕ К АВТОРИТЕТУ

Достижение ребенком некоторой способности к волевому действию непосредственно приводит к качественному изменению его отношения к взрослым. Это отношение — результат двойного воздействия: ребенок хочет исследовать свою автономию; и вместе с тем взрослые считают себя обязанными не только наложить определенные ограничения на новые действия ребенка, но и найти новые способы воздействовать на него. Так начинает формироваться новая тесная связь между развитием внутреннего процесса автономии, с одной стороны, и отношением ребенка к авторитету взрослого — с другой.

В младенчестве такого отношения к авторитету взрослого не существует. Сам по себе авторитет взрослого в отсутствие самоуправления не имеет значения. Но с самого начала появления самоуправления до полного развития внутреннего процесса автономии (обычно это конец подросткового возраста) и продолжения самоуправления во взрослой жизни в случае некоторых видов психопатологии особая форма и уровень самоуправления для данного человека будет отчасти определять значение для него авторитета и природу его отношения к авторитету. Разумеется, есть и обратное воздействие: на развитие автономии ребенка будет влиять сущность авторитета взрослого, с которым общается ребенок. Это воздействие происходит в обоих направлениях, причем в тесной связи с развитием внутренней автономии и субъективного отношения к внешнему авторитету. Одно из этих воздействий существенно зависит от другого.

При первом реальном всплеске автономии, когда ребенку требуется необходимый уровень мышечного развития, а следовательно — более широкий диапазон волевого действия и контроля, взрослые могут называть его своенравным, упрямым или трудным ребенком. Такое описание отражает точку зрения взрослого, а точнее — предрассудков взрослого; на самом деле, совершенно невероятно, чтобы ребенок, по крайней мере впервые, вступал в конфликт с авторитетом взрослого. Ребенок просто хочет делать то, что он хочет делать. Он просто желает делать, что предполагает, если уж ему случилось это захотеть; в таких случаях его даже можно назвать удивительно покладистым. Но как в своем стремлении делать то, что он не собирался делать, он не обязательно проявляет упрямство, так и в своем желании делать то, что он собирался сделать, он не обязательно покладист; это может только совпадением. Ребенок просто проявляет интерес так, как он может, иногда — в направлении, указанном взрослыми, а иногда нет. Так как его действия все еще не подчиняются плану, у него по-прежнему отсутствует ощущения себя действующим и самого действия, скорее всего, нормальные ограничения, налагаемые авторитетом взрослого, имеют единственное конкретное значение здесь-и-теперь, а не общий и продолжительный смысл. Ребенку нужно снова и снова повторять: «Не делай этого» и «Не делай того», и все равно он продолжает делать. Но это, по крайней мере первое время, — не демонстрация сопротивления или, точнее, упорства в достижении цели. При этом это даже не негативизм, по крайней мере сначала, и, строго говоря, даже не преднамеренность. Несомненно, ребенка можно вынудить сопротивляться авторитету взрослого или, точнее, высшей власти взрослого. Иными словами, ему обязательно придется реагировать таким образом, даже не осознавая, что ему придется больше сталкиваться с постоянными запретами и ограничениями, чем просто делать или не делать конкретные вещи, то есть отвечать на вопрос: «Кто тебе разрешил это делать?»

Появление у ребенка автономной деятельности побуждает взрослых вводить новые виды ограничений и в силу некоторых причин по-новому проявлять свой авторитет. Разумеется, отчасти это просто вызвано неизбежным конфликтом между повышением активности ребенка и реальными требованиями и правилами, существующими в семье, и соблюдением мер безопасности. Но самые первые признаки проявления самоуправления и волевого контроля у ребенка позволяют взрослым найти возможности более эффективно и длительно влиять на поведение ребенка по сравнению с тем, как было возможно раньше. Появление у ребенка воли предоставляет взрослому возможность влиять на волю ребенка. Вполне подходящий пример — обучение ребенка пользованию туалетом.

С развитием мышечной системы и укреплением стула ребенок все больше осознает процесс дефекации. Иными словами, выделения кишечника для него объективируются, и тогда над этим процессом начинает развиваться волевой контроль. Родители осознают начало этой стадии, когда ребенок начинает подавать какие-то знаки или как-то иначе показывать взрослым о приближении дефекации. Именно в этот период они начинают проверять влияние своего авторитета, например, показывая ребенку туалет или горшок, давая этому процессу название и так далее, чтобы укрепить его волевой контроль.

Таким образом, волевой контроль постепенно распространяется на изначально полностью рефлекторные и