Отработал рабочий день и опять спустился в метро. Какой же кайф ехать в своем авто. Сейчас я это понял. И воздух свежий и рядом никого нет. В метро ты чувствуешь себя муравьем, просто бежишь в общем потоке, в общей массе и никому нет дела ни до кого. Грустно, но это правда жизни. Хотя почему-то в машине такого ощущения не испытываю.

Наконец добрался до кафе «Какаду». Увидел свою машину и почему-то так радостно стало. Как будто только ее купил. Я рядом с кафе, зайду, поужинаю в последний раз и попрощаюсь с ним. Музыка ветра объявила о моем приходе. Увидел, что пару человек обернулись. Кто-то тоже кайфует от этого звука. Прошел и сел за свободный столик. Официантка с улыбкой принесла меню. Наверно уже запомнила меня. Заказал горячее. Прощальный ужин, можно шикануть. Пока ждал заказ, рассматривал посетителей. Сегодня народу немного. Опять молодежь, семейная пара и девушка с блокнотом. Опять она? Что она здесь каждый день делает? Мое любопытство стало расти и распирать. И опять она что-то пишет. Может подойти и заглянуть в блокнот? Воспользоваться эффектом неожиданности? Ну это как-то нелепо будет выглядеть.

Я присмотрелся к девушке. Обычная. Не накрашенная от слова совсем. Волосы забраны в странный пучок, по виду напоминающем птичье гнездо. Даже не могу понять какого они цвета, пшеничные вроде. На ней — вязаный джемпер с высоким воротом. Она взяла карандаш и обвила его своими губами, подняла глаза вверх. Зависла в этой позе. А что-то в ней есть! Загадочное, милое, живое. На вид ей лет двадцать пять-двадцать семь.

Мне принесли ужин, и я сразу приступил к нему. Девушка в какой-то миг закрыла блокнот, положила на него сверху карандаш и оставила эту сладкую парочку на столе. Сама ушла в дамскую комнату. Какой соблазн! Ведь можно так легко и быстро подойти и посмотреть, что она там уже несколько дней пишет. Но совесть шепчет, что нельзя этого делать. И как же быть? У меня пару секунд на размышление и принятие решения. Сам от себя не ожидая, встаю и подхожу к ее столику. Больше я здесь уже не появлюсь, а интрига так и останется внутри распирать, поэтому иду на риск. Спешу. Убираю карандаш и тянусь рукой к блокноту, и в этот момент слышу за свое спиной:

— И что вы здесь забыли?

Ох, ты, птички-воробышки. Вот это попадос. Она что-то забыла? Почему так быстро вернулась? Хотя не о том я сейчас думаю, ох, не о том. Как выпутываться будем, Роман Павлович? Какие есть варианты?

Глава 11

Я выпрямляюсь. Без паники. Создаем расслабленный вид. Всё хорошо. Меня не успели застукать. Ведь не успели? Поворачиваюсь к ней и произношу:

— О, извините, я за солью, у меня на столе закончилась.

Какая соль, Рома? Ты тоже слышишь шелест птичек-воробышек? Они полетели прочь! Им стыдно, а тебе? Родители за тридцать семь лет врать не отучили? Девушка с недоверием смотрит на меня, потом переводит взгляд на солонку и произносит:

— По-моему, солонка в другом направлении, вам не кажется?

Уши, уши! Мне кажется они начинают подгорать, хотя не только они. Я прямо чувствую запах жаренного. И на хрена мне сдался этот блокнот? Ей-богу, как дитя, а не взрослый мужик. Мужик! Я словно вспомнил. Выпрямляю плечи, сразу кажусь себе чуть выше. Но я и без этого выше ее на пол головы. По идее, мой жест и уверенный взгляд должен был произвести на нее впечатление, но эмоции на ее лице не изменились. Она вдобавок ко всему еще руки скрестила перед собой и встала в выжидающей позе. Ждет оправданий? Предположений? Ну уж нет, я на это не подписывался. Я хватаю злополучную солонку с ее стола и ухожу красиво к своему столу, при этом робко произношу: «Спасибо».

Сажусь, но вижу перед глазами снова ее фигуру. Теперь она стоит уже у моего столика. Начинаю нервничать. Надеюсь, она не собирается стоять надо мной пока я буду есть? Делаю вид, что не замечаю ее. Хотя специально для нее беру небольшую щепотку соли из ее солонки и посыпаю своё блюдо. Придется отрабатывать свое алиби. Она наблюдает доли секунд. Потом берет солонку, которая была все время у меня на столе, защипывает щепотку и обильно посыпает содержимое моей тарелки, при этом говорит:

— О, вы не волнуйтесь. Я только что руки помыла, сходила. У вас видимо вообще всё не соленое, раз вы так распереживались, что вам своей полной солонки не хватит, взяли аж мою про запас.

Сука! Она застала меня врасплох, я даже не успел никак среагировать. Только открыл рот, а уже перед глазами ее удаляющийся пучок на голове. Она вернулась за свой столик. Открыла блокнот и как ни в чем не бывало продолжила в нем что-то писать. Твою мать! Да что за бестия? Я со злостью запихал в рот очередную порцию еды, но тут же выплюнул. Ой, по-моему кто-то влюбился! Ну не я однозначно. Вот тебе и прощальный ужин. Да что с бабами-то происходит? Почему они такие злые? С другой стороны, я сам виноват, но вот сдался мне этот блокнот? Ей-богу.

Позвал официантку и попросил счет. Пойду домой варить пельмени. Конечно хотелось как-то отомстить, проучить эту борзоватую девицу, но не сегодня. Я голоден, поэтому шутка может получится слишком жесткой. Нужно вообще просто выкинуть ее из головы. Или прийти тоже с блокнотом, сесть напротив нее, смотреть на нее в упор и писать что-то. Пусть побудет в моей шкуре. Хотя лучше альбом взять, пусть думает, что карикатуру на нее рисую, да и при этом еще ржать на все кафе. Я улыбнулся своей мысли. Хотел бы посмотреть на ее лицо при этом. Но месть нужно подавать в холодном виде, поэтому расплатился и пошел в машину. В другой раз.

Сидел в машине и ждал, когда автомобиль прогреется. Лешка написал смс, чтобы я заказал дорожку в боулинге. Лерка его отпустила. Отлично. Доеду до дома и Вадиму позвоню. Убрал телефон и стал выезжать задним ходом. В последний момент в зеркало заднего вида увидел женскую фигуру, которая как-то быстро передвигалась. Нажал резко на тормоз. Скорость была небольшая, но все равно меня резко дернуло вперед. Я с психом открыл дверцу и вылетел