Шрифт:
Закладка:
Пенроуз продолжает:
С моей точки зрения, мы намного дальше от «окончательной теории», даже чем это... Различные замечательные математические разработки действительно вышли из теоретико-струнных (и связанных с ними) идей. Однако я по-прежнему глубоко не убежден в том, что они представляют собой нечто совершенно иное, чем просто поразительные математические элементы, хотя и с учетом некоторых глубоких физических идей. Для теорий, пространственновременная размерность которых превышает то, что мы непосредственно наблюдаем (а именно 1+3), я не вижу оснований полагать, что сами по себе они ведут нас гораздо дальше в направлении физического понимания.[54]
В беседе по радио с Алистером Макгратом после выхода книги Хокинга Пенроуз был еще более откровенен.[55] На вопрос, показывает ли наука, что Вселенная может “создать себя из ничего”, Пенроуз ответил решительным осуждением теории струн, которую поддерживает Хокинг: “Она, конечно, еще не делает этого. Я думаю, что книга страдает сильнее, чем остальные.. Это не редкость в популярных описаниях науки зацепиться за идею, особенно за теорию струн, которая не имеет абсолютно никакой поддержки со стороны наблюдения. Это просто хорошие идеи.” Он заявил, что М-теория “Очень далек от проверки… Это собрание идей, надежд, стремлений.” Обращаясь непосредственно к Высшему Замыслу, он затем сказал: “Книга немного вводит в заблуждение. Это создает впечатление теории, которая все объяснит; ничего подобного. Это даже не теория.” Действительно, по оценке Пенроуза, М-теория была “едва ли наукой”.[56]
Следует отметить, что критика Пенроуза носит научный характер и не исходит из каких-либо религиозных убеждений. На самом деле он член Британской ассоциации гуманистов.
По мнению Хокинга, модель является хорошей моделью, если она:
• элегантна;
• содержит несколько произвольных или регулируемых элементов;
• соглашается со всеми существующими наблюдениями и объясняет их;
• делает подробные прогнозы будущих наблюдений, которые могут опровергнуть или фальсифицировать модель, если они не подтвердятся.[57]
Сравнивая эти критерии с приведенными выше комментариями о М-теории, неясно, почему М-теория является хорошей моделью, которую Хокинг, по-видимому, считает таковой. Учет тонкой настройки космоса путем постулирования одного разумного Творца кажется гораздо более элегантным и бережным, чем постулирование 10500 различных вселенных, которые мы не наблюдаем, и, безусловно, является гораздо лучшей “моделью”.
Действия по продвижению дела атеизма с помощью в высшей степени спекулятивной, непроверенной теории, которая не входит в зону доказательной науки и которая, даже если бы она была правдой, в любом случае не смогла бы сместить Бога, точно не рассчитана, чтобы произвести впечатление на тех из нас, чья вера в Бога не является умозрительной, но проверяемой и находится в пределах зоны рационального мышления, основанного на доказательствах.
Моделирование реальности: природа восприятия
Поскольку Хокинг понимает М-теорию как модель, важно сказать несколько слов о главе 3 его книги, где он объясняет свой взгляд на математические теории как модели. Используя аналогию с золотой рыбкой, которая видит мир через искажающую линзу своей чаши, Хокинг утверждает:
Не существует независимой от картины или теории концепции реальности. Вместо этого мы примем точку зрения, которую мы назовем модельно-зависимым реализмом: идея о том, что физическая теория или картина мира является моделью (обычно математической природы) и набором правил, которые связывают элементы модели с наблюдениями… Согласно модельно-зависимому реализму, бессмысленно спрашивать, реальна ли модель, только согласуется ли она с наблюдениями.[58]
Роджер Пенроуз менее убежден в этом антиреализме. Ссылаясь на позицию Хокинга, он пишет: “Моя собственная позиция, с другой стороны, заключается в том, что проблема онтологии имеет решающее значение для квантовой механики, хотя она поднимает некоторые вопросы, которые в настоящее время далеки от разрешения.”[59] В своем обзоре книги «Высший замысел» он выражает свою антипатию к субъективности:
Среди трудностей Эйнштейна с современной квантовой механикой было то, что она приводила к субъективным картинам физической реальности, столь же отвратительной для него, как и для меня. Точка зрения «теоретически зависимого реализма», поддерживаемая в этой книге, кажется своего рода домом на полпути, где объективная реальность не полностью отброшена, но принимает различные формы в зависимости от конкретной теоретической точки зрения, с которой она рассматривается, что дает возможность об эквивалентности черных и белых дыр.
Затем Пенроуз комментирует «чашу с золотой рыбкой»:
В качестве наглядного примера авторы приводят золотых рыбок, пытающихся сформулировать теорию физического пространства за пределами их сферической чаши для золотых рыбок. Внешняя комната кажется им изогнутой, несмотря на то, что ее обитатели считают ее прямолинейной. Тем не менее, точки зрения золотой рыбки и человека одинаково последовательны, обеспечивая идентичные предсказания для тех физических действий, которые доступны обеим формам жизни одновременно. Ни одна точка зрения не является более реальной, чем другая, будучи эквивалентной для предсказания.
Я не вижу ничего нового или “зависящего от теории” в этом взгляде на реальность. Общая теория относительности Эйнштейна уже имеет дело с такими ситуациями вполне удовлетворительным образом, когда различные наблюдатели могут использовать различные системы координат для локального описания геометрии единого фиксированного, охватывающего объективное пространство-время. В математике есть определенная тонкость и изощренность, значительно превосходящая то, что присутствует в древней геометрии пространства Евклида. Но математическое “пространство - время”, посредством которого теория описывает мир, обладает полной объективностью.
Тем не менее верно, что современная квантовая теория представляет угрозу этой объективности классической физики (включая общую теорию относительности) и еще не дала общепринятой универсально объективной картины реальности. На мой взгляд, это отражает неполноту современной квантовой теории, как и точка зрения Эйнштейна. Вполне вероятно, что любое “доведение” квантовой теории до объективной картины реальности потребовало бы новых математических идей, тонких и изощренных даже по сравнению с общерелятивистским пространством-временем Эйнштейна, но этот вызов адресован изобретательности будущих теоретиков и, на мой взгляд, не представляет никакой реальной угрозы существованию объективной вселенной. То же самое можно сказать и о М-теории, но, в отличие от квантовой механики, М-теория не имеет никакой наблюдательной поддержки.[60]
