Мы прошли назад по коридору, повернули направо и оказались возле кабинета Юхани. На двери висела табличка с его именем. При виде ее я испытал то же недоумение, что во время визита адвоката. Имя висело в воздухе, словно ждало, что кто-то появится и оживит его.

Кабинет выглядел так, будто принадлежит человеку, который не просто владеет Парком приключений. Стол едва не прогибался под грузом бумаг; кофейный столик был завален буклетами; здесь же стоял миниатюрный макет замка, даже с башенками. Из одной из башен выдвигалась доска, похожая на трамплин. Я подумал, что если внизу не будет бассейна, то у этого проекта очень скоро обнаружатся серьезные недостатки.

— Я только сейчас поняла, что не спросила, кем вы работаете.

Слова Лауры вернули меня к действительности.

— Я актуарий, — сказал я. — Но две недели назад подал заявление об уходе.

— Из-за Парка?

Я покачал головой.

— В тот момент я еще не знал о Парке. Я уволился потому, что не мог спокойно смотреть на то, как мое рабочее место превращается в детскую площадку. А вскоре сам такую унаследовал.

Лаура Хеланто улыбалась? Не думаю, что сказал что-то смешное. Она прикрыла рот рукой. Когда она ее опустила, на ее лицо вернулось нейтральное выражение.

— Вы, наверное, хотите все изучить?

Я этого точно не хотел. Но снова услышал у себя в голове голос Юхани: «Мое единственное желание».

Я посмотрел на лежащую на столе груду бумаг.

В этот момент зазвонил телефон в руке Лауры. Я обратил внимание, что это был обычный телефонный звонок, а не какой-нибудь дурацкий джингл или шум спускаемой воды в унитазе, от которого окружающие должны были захихикать. Крайне разумный выбор, подумал я. Она посмотрела на экран телефона.

— Эса, — сказала она прежде чем ответить на вызов.

Развернулась, назвала собеседнику свое имя и скрылась за углом. В воздухе остался ее аромат.

Луговые травы и полевые цветы.

5

Минус 63 541 евро и 80 центов.

Солнце село. Я изучил только малую часть бумаг, но среди них уже обнаружилась пачка неоплаченных счетов с уведомлением о просрочке толщиной с мой указательный палец. Это была серьезная сумма.

Я включил компьютер Юхани, но, не зная пароля, далеко не продвинулся. Без доступа к содержимому компьютер был не более чем издававшей тихий гул пластиковой коробкой с металлической начинкой. Я выключил его и продолжил расчищать стол.

Я сидел в оставленном Юхани офисном кресле и размышлял над выбором: сжечь тут все или пойти на дно вместе с Парком, как капитан «Титаника».

Сначала я решил, что в последний раз нахожусь в этой комнате и сижу в этом кресле. Я сделал то, что от меня требовалось. Я оценил ситуацию, принял факты и пришел к болезненному, но неизбежному выводу. Во всяком случае так я пытался думать. Но мне не удавалось обуздать свои мысли, которые без остановки рикошетили от одного места и времени к другим.

Иногда я мысленно возвращался к последнему разговору с Перттиля. Иногда убеждал Юхани поступить разумно. Первый был идиотом, второй — покойником.

«Юхани, ты и в самом деле знал, что делаешь, когда пытался настроить автомобильное радио? Ты точно сам выбрал путь, по которому пошел? Невероятной красоты зелень бульвара в августе, возможно, звуки Брамса, льющиеся из колонок?» Наверняка это было приятнее, чем необходимость вникать в условия оптовых поставок для кафе «Плюшка и кружка» или поиск более надежной замены разбитого Бананового дерева.

Смерть.

Я знал многое о смерти.

Не из личного опыта, а из своей работы актуарием. Страховые компании и их оптимистичная реклама никогда об этом не упоминают, но им известно, что некоторые из тех, кого они страхуют, прекратят свои страховые выплаты через один, фигурально выражаясь, удар сердца и отправятся в один конец куда-то, куда их страховым выплатам никогда не добраться. Я мог бы поступить так же: выбежать из офиса и броситься под колеса Варана.

Но нет.

Я был не таким человеком. Я скорее верил: чтобы найти в жизни проблемы, далеко идти не надо, они и сами достаточно быстро нас найдут.

Я потянулся ослабить узел галстука, когда вспомнил, что уже ослабил его несколько часов назад. Пока я смотрел на цифры, до меня дошло, что вместе с Парком я унаследовал все, что есть в этом здании. Ошеломляющая мысль.

Стул, на котором я сижу. Ручка на столе. Качели-трапеции. Самые медленные машинки во всей известной Вселенной. Куртка с логотипом спонсора — производителя шоколадных батончиков, висевшая в холле. Все это.

Юхани умер, а значит, его вещи теперь стали моими вещами. Смерть не была пустой и немой абстракцией, она предстала передо мной тысячей и одним предметом разных форм и размеров, каждый из которых занимал место и издавал звук, если его кидали в мусорную корзину или помещали в коробку для временного хранения.

Я не планировал ничего сжигать. Повторюсь, я не был таким человеком. Я знал, что существуют люди, которые поджигают здание, а потом мастурбируют в близлежащем лесу, глядя на пламя, но не думал, что подобные действия принесут мне нужный результат.

Что более важно, была еще одна папка бумаг толщиной чуть меньше сантиметра. И эта папка беспокоила меня гораздо больше, чем счета и последние предупреждения.

Деловая активность Парка отличалась стабильностью и была почти прибыльной.

Но Юхани практически не платил по счетам и взял под залог бренда Парка еще один кредит.

Я не понимал смысла этого уравнения.

Благодаря своему образованию я знал основы бухучета. Пока что мне не приходилось применять эти знания в работе, но в бухучете используются те же принципы, которые так нравятся мне в математике. Стремление к идеальной ясности, точность, непогрешимый баланс, образцовое оформление. Безупречность.

Мне это нравилось. Разумеется, документы, лежащие передо мной, кишели ошибками. Но, тем не менее, из них явствовало, что Парк функционировал удовлетворительно, возможно даже, хорошо. Я нашел финансовую ведомость, составленную бухгалтером Парка, но в другой пачке бумаг обнаружилось уведомление о том, что договор с бухгалтером прерван, а также счет за его услуги с просроченной датой и отметкой, что счет переслан в агентство по взысканию долгов. В документах не было никаких указаний о привлечении к работе другой бухгалтерской фирмы. Возможно, потому, что ее и не привлекали.

Если Парк в действительности приносил прибыль, то почему Юхани не взял еще один кредит, чтобы предприятие продолжало нормально функционировать? На что он