Шрифт:
Закладка:
– с помощью силы разума, – раздражённо отвечал. – Ждём, когда хоть какой-то отряд подойдет. И атакуем, а там будь что будет.
Мы сидели полной группой, в сотне шагов от ритуального «круга». Укрывшись за каменными менгирами.
У них шесть заложников. Их усадили возле ритуального камня на колени. Они побитые, растрепанные, без снаряги.
– А в группе Пращура, кто седьмым был?
– Долбанный Арво, – отвечала Веста.
– Думаешь, сбежать успел?
– Надеюсь убили. Но думаю, что он прям участник всего этого. Просто чтобы не пачкаться убрали.
Тут отделение пехотинцев в снаряжении штурм-подразделения, Пращур, Вирин и… вот это уже удивительнее – мародёр. Это боец в полных красных латах, с шлемом-визором.
Когда одного из пленных претов мародёр положил на камень головой, а Вирин взялась за ритуальный топор, понял, что больше ждать нельзя.
– Лекта!
Лекта поняла с полуслова.
Прицелилась и выстрелила – пуля взорвала руку Вирин.
В этот момент Хан отработал семь раз по отделению: шесть из «шершня» и один из «носорога».
Там у штурмового отделения предателей, что-то штурмовать настроя не осталось. И после этой обработки мы поднимались на ноги.
Кровь один некр пролилась на камень, что было не очень хорошо.
Мародеру пришлось Вирин удерживать, так ее корчило.
В итоге заготовленный на ритуал пленный начал к остальным отползать.
На лице Вирин появились фиолетовые вены. Красный вихрь взвился над ней.
Пращур зарядил взрывное копье и метнул в Хана. Попал рядом. Шарахнуло, взорвало. Хан там лежать и остался.
Мы двинулись в атаку. События понесись вскачь.
Ворвались на позицию, расстреливая оглушенных солдат.
Я перевел оружие на «больших ребят», отстреливая магазин, но винтовку очень быстро пришлось откинуть. Никакого вреда никому из них я причинить обычными патронами не мог.
Достал меч и с Хроносом понадеялся на рукопашку.
С нашей стороны – это самоубийственное движение. Но смотреть на то как будут резать шестерых претов на ритуалы, желание тоже никакого не было.
Веста била по мародеру, но они с Вирин на огонь не реагировали. Так и стояли в пламени.
Вирм и Амбер приблизившись, привлекли внимание заложников и указали куда тем отходить. Повели их от нас к Хану и Лекте.
Лекта отстрелялась еще раз. Пуля вбилась в визор мародера, раскрашивая его в хрупкое стеклянное месиво.
Мародер стряхнул с лица осколки, и мы увидели впервые лицо воителя Варуны.
Плоское, мясные корни по коже, острые зубы – и такие же красные глаза, как и у алтаря. Ну не глаза, а глаз. Пуля с «Китолома» не шутка. Глаз ему все же выбило.
Мародер оскалился. Направил в сторону Лекты руку и отстрелялся зеленым. Нечто тяжелое бахнуло, вздымаясь зеленым фоном облака.
Надеялся, что все выжили.
Пращур вытащил меч и надвинулся на нас с Хроносом.
Я нацелился и отстрелялся в него некро-дугой.
4; 9 из 10.
Он отбил дугу мечом.
Вперед же вышел Хронос чтобы прикрыть меня от нападения, но обратившаяся в какую-то быструю тварь Вирин, прыгнула и сбила мечника с ног.
Я напал: выпад, рубящий.
Пращур отбил удары и как-то очень толково перевел в борьбу, перекинул меня через бедро. Меч отлетел в сторону. В финальной части приема он меня силой в камень швырнул.
Прилетел ровнёхонько в белый камень головой.
Когда сознание вернулось – наверное, это произошло буквально через пару секунд после удара – я уже с трудом понимал, что вокруг происходило.
Кровь с моей головы на камень капала, жирные мазки оставляя.
Это гипнотизировало – кровь шипела, дымок шёл, проходила секунда и все следы исчезали…
Вокруг красная энергия бурлила, создавая шторм фона. Тьма вокруг ожила, шумела, некро-сор вихрем во всем этом поднимался.
Дрянь.
Сплюнул.
Глянул в сторону движухи.
Пращур с Хроносом на мечах сошёлся. Там аж в глазах мелькало, как быстро все это происходило и как они ударами обменивались.
Пращур просто был сильно заряжен усилками, а у Хроноса аж лицо от работы медитаций в железную маску превратилось. Хронос пока держался за счет лично «созданных» нарукавников с теург-формулами. Каждый пропущенный удар мастер меча принимал на наруч. Наручи ослепительно сияли белым.
К слову, Вирин лежала на земле выпотрошенная как рыба.
Хронос быстро с ней покончил. И от этого – изорванного трупа – только страшнее было. У нее дергался протез, тело хруст издавало, в «плоти» что-то билось, из нее вырвался наружу алтарь, разорвав грудную клетку.