Шрифт:
Закладка:
Ну и наконец, профессор Виноградов Владимир Никитич внёс предложение о ликвидации всех привилегий: спецполиклиник, спецсанаториев, спецмагазинов, спецпайков… И так далее.
Естественно за скобками остались государственные квартиры – не на улице же, или в бараке жить наркомам и прочему чиновному люду и, государственные машины – не на трамваях же им ездить, или пешком в наркоматы бегать. Ну и повышенные по сравнению со средними по стране оклады и причём - значительно: люди несущие большую материальную ответственность – должны хорошо зарабатывать… Чтоб случае чего – компенсировать ущерб из своего кармана.
На мой взгляд справедливо.
Виноградову так хлопали… Даже сильнее чем мне – отчего моё деспотическое нутро изрядно свербело и, исходило на овно.
Его предложение о создании при Верховном Совете СССР «Народного контроля» – куда будут писать письма трудящиеся об случаях нарушения их прав или коррупции «власть предержащих» - зашло буквально «на ура». Инициатива и в этот раз поимела своего инициатора и Председателем Исполнительного комитета «Народного контроля» стал сам Владимир Никитич.
Ну вот и сбылась мечта идио… Хм, гкхм…
Попаданца!
Итак, фактически - я стал диктатором всея Великыя, Малыя и Белыя Руси и прочая, прочая, прочая…
А стало быть – пришла пора засучивать рукава.
Глава 13. Первый рабочий день, первые назначения, первые впечатления.
Хироши Терамачи, японский миллиардер:
«В 1939 г. вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками. В 1949 г. вы стали еще умнее, а мы были пока дураками. А в 1955 г. мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей. Вся наша экономическая система практически полностью скопирована с вашей, с той лишь разницей, что у нас капитализм, частные товаропроизводители, и мы более 15% роста никогда не достигали, вы же — при общественной собственности на средства производства — достигали 30% и более. Во всех наших фирмах висят ваши лозунги сталинской поры».
Мой первый рабочий день на должности Великого и Всемогущего (ужасного и кровавого, нужное подчеркнуть) Диктатора Советского Союза - как и положено, начался с вопроса о моей личной безопасности… Она для любого уважающего себя деспота тирана – должна быть превыше всего и, я об этом прекрасно помнил. И про персональную охрану «вип-персон», я кой-чё по прежней жизни знал.
25-го (уже двадцать пятое число!) января с утра, за завтраком инструктирую генерала Косынкина:
- Эти восемь «стажёров» во главе с сержантом Ерофеевым, всегда должны быть со мной рядом.
Конечно те так понравившиеся мне ребята – вовсе уже не «стажёры» (точнее не «кандидаты на звание), а полноценные сержанты госбезопасности. А Ерофеев, уже не сержант, а младший лейтенант НКВД.
Но это я так – по привычке!
- Четверо во главе с сержантом – ближний круг, четверо – внешний. Последние в штатском, передвигаются на самых обычных автомобилях и имеют на вооружении автоматы, эээ… Пожалуй нужно что-нибудь более компактное, чем «Том-ганы», но пока и этим пойдут.
Сам думаю:
«Надо будет попозже у Черчилля «СТЭНы» выцыганить или выменять на армянский коньяк».
- Кроме этого «внешнему кругу» нужны снайперские… Эээ… Не винтовки – те слишком длинные, а карабины охотничьего образца с оптикой.
Косынкин, понимающе:
- Понял, Иосиф Виссарионович, думаю - найдутся такие в нашем Наркомате, там всякого стреляющего добра хватает.
- Если сами не найдутся – сами через «Внешторг», где-нибудь в дальнем забугорье найдём. Ближний же круг, должен быть вооружён укороченными помповыми ружьями – типа «Winchester Model» 1897 (M1897).
Удивляется:
- Почему именно ими?
Уверенно отвечаю:
- Своими глазами видел: на ближней дистанции - лучше ничего не бывает. Не видел бы – не говорил.
Мда… Много на своём веку жмуров перевидал – сам раз десять чуть одним из них не заделался, но на того чувачка было любо-дорого посмотреть!
Хотя, надеюсь родной маме не показывали, пожалели старушку…
После непродолжительной дискуссии убедил и продолжил:
- Ну и для всех – пистолеты. Только вот что… Вместо наших «ТТ» и «Нагана» я бы предпочёл американский «M1911», под тот же патрон 45-го калибра, что и автомат Томсона. Только не подумайте, что я против отечественного производителя, Петр Евдокимович! Но наш делает оружие для армии, а охрана – это дело несколько специфическое и требующее специфического же оружия.
Улыбается:
- Не понимаю в чём разница, но верю Вам на слово, Иосиф Виссарионович.
- Разница в оставляемых ими «дырках»! Сами впрочем поймёте, когда перевооружите своих орлов…
Уже за чаепитием, прищурившись на него одним глазом, задаю неожиданно-провокационный вопрос:
- Впрочем, главная задача ближнего круга, не отстреливаться - а прикрыть охраняемый «объект» телами и, причём – своими. А как Вы считаете, Петр Евдокимович – прикроют бойцы личной охраны меня своими телами или нет? Не приведи Господь, конечно… Но всё же?
Тот поперхнувшись горячим чаем и едва-едва прокашлявшись, с красным лицом и невольно выступившими из глаза слезами:
- Уверен, что прикроют.
- А я вот – не совсем уверен в этом! Ибо человек так устроен, что в момент опасности думает прежде всего о себе – о любимом и это вполне естественно.
Тот видимо до глубины души обидевшись, перешёл на сухой официал:
- Наши бойцы, прежде всего думают об выполнении служебного долга – защите жизни товарища Сталина.
Скептически:
- Сомневаюсь, однако… Был бы товарищ Сталин их близким родственником - лучше всего собственным ребёнком, или на крайняк любимой женщиной – то, вполне вероятно. А так…
Резко, даже неприязненно:
- Вы ошибаетесь!
Примиряюще улыбаюсь:
- Давайте не будем спорить и ссориться, Петр Евдокимович - так как проверить правоту нас обоих может только реальное покушение… Не самим же нам его устраивать, верно?
Помедлив, всё же соглашается.
- Верно.
Задумчиво:
- Я в общем-то, вот про что… Существуют конструкции бронежилетов или по-вашему…
- Стальные нагрудники? Кирасы?
- Точно – они самые! Вот в них «прикреплённый» - вполне может решиться закрыть своей грудью охраняемое лицо. Раздобудьте такие для наших «стажёров», Петр Евдокимович.
- Понял, раздобуду.
- Ещё вот что…
Решил наконец-то запилить свою первую «заклёпочку» - сил уж нет больше терпеть:
- …Надо срочно спроектировать и изготовить «раскладной кейс телохранителя», испытать его «на кошечках» и обеспечить ими прикреплённых ближнего круга, из расчёта один на двух бойцов: один прикрывает мою тушку тела этой штуковиной, второй – отстреливается.
Косынкин слегка начал тупить:
- Извините, что это?
