было сделать один звонок, а потом решил попробовать еще раз позвонить Эдварду. И до того как я вернулся к вам после этого, ничего странного не происходило… — Терренс окидывает взглядом весь коридор и слегка хмурится. — Надо же, а я почему-то думал, что у вас что-то произошло еще во время тура. Ибо он уже как-то странно себя вел. К тому же, вы мало общались друг с другом.

— Нет, все произошло именно в тот день, — качает головой Даниэль. — Я видел, что Питер был слишком грустным и подавленным. И он как будто не спал всю ночь. Но сейчас этот парень, похоже, вообще спать перестал, судя по его мешкам под глазами…

— Да уж… — Терренс еще пару секунд о чем-то думает, поглаживая свой подбородок. — Но даже если вы поругались именно в тот день, это не значит, что его проблемы начались тогда. Они существуют уже давно, но мы об этом не знали.

— А общались мы мало, потому что были слишком усталыми после разъездов из города в город и старались пользоваться любым свободным временем, чтобы отдохнуть. Нам уж точно было не до разговоров и походов в клубы.

— Ох, еще и его пьяные загулы… Ладно хоть додумался не явиться в студию пьяным. А то нам бы такой скандал устроили…

— Да уж, проблема настолько серьезная, что он даже бухать начал, чтобы забыться хотя бы на время.

— Все это только больше убеждает меня в том, что ему нужна помощь. Питер погубит себя, если вовремя не получит ту помощь.

— Да, но что у него могло случиться? — разводит руками Даниэль. — Лично у меня нет никаких предположений на этот счет. Ну… Разве только что проблемы в отношениях с девчонками…

— Неужели у него никогда не было никаких других серьезных проблем?

— Даже если и были, то он никогда не говорил о них и выглядел счастливым.

— А раз он выглядел счастливым, да еще и много смеялся, это еще не означает, что все было в порядке.

— Подожди… — слегка хмурится Даниэль. — Ты хочешь сказать, что у него уже давно есть какие-то проблемы, о которых мы не знаем?

— Думаю, что да. Иногда смех и улыбка бывают защитной реакцией от каких-то неприятностей и попыткой скрыть свои настоящие чувства. Конечно, такое можно отнести не ко всем людям, но к большинству точно…

— И в это большинство входит Питер, так ведь?

— Да, я в этом нисколько не сомневаюсь.

— И что нам в таком случае делать? — недоумевает Даниэль. — У нас есть две недели для того, чтобы принять решение о будущем нашей группы. Но при этом мы не хотим, чтобы Питер ушел из группы, и у нас есть причина подозревать, что у него появились какие-то проблемы.

— Думаю, сейчас говорить с ним бесполезно, ибо он все равно ничего нам не скажет… Питер отказывается что-либо объяснять и не хочет рассказать всю правду.

— Это верно… — Даниэль медленно выдыхает, приложив руку ко лбу. — Жаль, что мы не знаем никого, кто очень близок к Питеру и мог бы что-то нам рассказать. Может, его знакомые знают достаточно об этом ситуации.

— Слушай, а ты, кажется, что-то говорил про его подругу. Когда Джордж сказал, что какая-то девушка ответила ему вместе Питера.

— Ты говоришь про Хелен? — слегка хмурится Даниэль. — Ну да… Есть у Питера такая подружка… Он всегда очень тепло отзывался о ней.

— А ты хорошо знаком с той девушкой?

— Ну я видел ее пару раз и разговаривал с Роузом о ней. Симпатичная девчонка, примерно того же возраста, что и Анна… На первый взгляд, по крайней мере… Но к сожалению, я не очень хорошо знаком с ней… Когда мы с Питером куда-то шли, то встретили ее по дороге… Он поболтал с ней пару минут, а потом она ушла.

— Эй, если эта Хелен — подруга Питера, то она вполне могла бы что-то рассказать.

— А если она тоже ничего не знает?

— А если ей известно немного больше, чем нам с тобой? Я полагаю, у них очень теплые дружеские отношения, раз Питер, по твоим словам, так хорошо отзывается о ней.

— Ты хочешь попытаться ее разыскать?

— Только если ты знаешь как.

— К сожалению, я не знаю ее номер телефона и то, где она живет, — пожимает плечами Даниэль. — Только знаю, что ее зовут Хелен и смутно помню ее внешность. Но больше ничего…

— Ох, как жалко… — Терренс медленно выдыхает. — А ты знаешь кого-то еще из друзей Питера?

— Честно говоря, у него не так уж много друзей. Не знаю, с чем это связано, но Питер никогда не говорил мне про других своих друзей, кроме той Хелен. Порой мне вообще кажется, что весь его круг общения — это мы с тобой, да та девушка.

— Кстати, а настолько близко Питер общался с Рэйчел, дочкой Альберта Сандерсона? С которым вы работали раньше…

— В принципе хорошо… Общались как хорошие друзья, но и он, и я проводили время с Рэйчел лишь в студии или в каком-нибудь кафе за обедом. Мы оба не были настолько близки с дочерью Альберта. И после того как каждый из нас перестал с ним работать, наше общение с ней сошло на нет.

— Значит, она ничего не знает о происходящем с ним?

— Уверен, что ничего. Она была нам так близка, чтобы знать все наши секреты. Да и если честно, то наше с Питером отношение к ней немного ухудшилось после того, как мы узнали, что Рэйчел солгала о твоей ситуации и настроила нас против тебя.

— Понятно… Может, стоит подумать, есть ли еще кто-то, кто хорошо знает Питера? Что если все-таки попробовать поспрашивать людей из студии Альберта и узнать что-нибудь?

— Это бесполезно. Мы со всеми нормально общались, но все же держали дистанцию и обсуждали лишь работу. Никто не может знать, что происходит с Питером, и с кем он общается.

— Неужели ты не знаешь еще кого-то из знакомых и друзей Питера, кроме той самой Хелен? Не может же быть такого, что у него вообще нет никаких других друзей!

— Клянусь, Терренс, я не знаю никого, кроме Хелен, — разводит руками Даниэль. — А если бы знал кого-то еще, то не стал бы этого скрывать.

— Черт, вот запутанная ситуация! — ругается Терренс, бросив взгляд в сторону. — Нет, никого, кто мог бы помочь нам понять, что происходит!

— Знаю, но нужно срочно что-то делать… Кто знает, сколько у нас еще есть времени… С такими темпами Роуз окончательно погубит себя и не сможет вернуться к