Двойник встал справа от двери, приготовившись рубить любого, кто сунется, Джессика слева, взяв копьё наизготовку. Я подал знак, и мой двойник толкнул створку окончательно сформировавшехся дверей.

Раздался скрип, створки распахнулись, и в часовню тут же влетело длинное тёмное щупальце, толщиной с руку. Я чудом сдержался, чтобы не нажать на спусковой крючок, а двойник, не растерявшись, рубанул по гибкой конечности клинком, отсекая её напрочь. Снаружи раздался визг, а обрубок тут же пропал из видимости. Через миг на его месте появилась зубастая пасть, в которую я незамедлительно разрядил один ствол.

Усиленная пуля ушла глубоко в тело твари, разом лишив ту не только желания поживиться, но и жизни. Огромная ящерица, вздрогнув, осела на землю перед выходом, неподвижно замерев. Я переломил ружьё, извлек стреляную гильзу и всавил патрон с картечью.

— Хорошее ружьишко, — произнесла Джессика, выглядывая наружу. — Эй, Мухомор, ты где? Сдох что-ли?

— Рядовой, разведай обстановку! — распорядился ворон. Я глазами приказал двойнику выполнять приказ, и сам медленно двинулся следом, не отводя ствол оружия от проёма.

Снаружи было тихо и пусто. Лишь пара десятков обглоданных костяков, да труп убитой мною твари. Я сосредоточил взгляд на твари, активировав одну из способностей Экзекутора.

«Демоноящер, в стадии формирования «раб Хаоса».»

— Вот он, идиот! — обрадованно произнесла копейщица, тыкая остриём своего оружия в бок человекоподобной твари, лежащей вплотную к часовне. Мать моя, да это же свинорыл! Только раздобревший, словно тестостерон вёдрами трескал. Метра три ростом, весь в бугрящихся мышцах, кабанье рыло с огромным пятаком и десятисантиметровыми бивнями, словом — жуть лютая.

— Эк его разнесло на вольных хлебах! — высказал ворон общее мнение нашего необычного отряда. — И много здесь таких?

— Этот урод — отступник! — зло бросила Джессика. — Пошёл на поводу у приспешников Хаоса. Его изгнали пару недель назад из цитадели, так эта сволочь с собой прихватила кое-что, ему не принадлежащее. Странно, что его задрали, ведь он для тварей уже своим стал. Видимо ранен был, вот демоны и погрызли его.

— Как это — своим? — удивился я. Таких данных информаторий мне не предоставил.

— Ходят здесь, иногда. — Джессика скривилась, словно вспомнила нечто мерзкое. — С виду нормальные реус, от обычных разумных не отличить. Втираются в доверие, находят одного-двух слабаков, обычно измененных, и начинают обрабатывать. В какой-то момент эти, назовем их эмиссары, исчезают, а потом в цитадели начинают твориться нехорошие дела. Этот свинорыл из обработанных, мы его на горячем поймали.

— Ты так и не объяснила, как измененный стал своим для тварей! — напомнил я копейщице, прервавшей свой рассказ.

— Не знаю. Это нужно у эмиссаров спрашивать. Известно лишь, что твари не трогают продавшихся Хаосу.

— Десятник! — привлек к себе внимание ворон. — Я проведу разведку, а вы пока сидите тихо. Расспроси нашу новую знакомую, что нам нужно знать о Лимбе. Думаю, мы заслужили на это право.

Птиц быстро набрал высоту и устремился в сторону развалин.

— Стало быть, вы действительно новички. — женщина, охнув, опустилась на землю, вытянув раненую ногу. — Что-то рана разболелась, нужно перевязку сделать. Поможешь?

— Дружище, покарауль, — попросил я двойника, а сам сбросил вещмешок. Чёрт, нужен хороший охотничий нож, тем недоразумением, что в комплекте выживальщика, только хлебушек резать. — Джессика, придется потерпеть, бинты явно к ране прилипли, вон как кровью пропитались.

— Ты вообще умеешь первую помощь оказывать? — поинтересовалась женщина, и голос ее был полон скептицизма.

— Дядька рассказывал, как и что нужно делать. Пару ран на себе заживил, да и эту повязку я тебе наложил. Так, сейчас будет больно, потерпи.

Рана оказалась плохой. Пунцовая, с нагноениями, по краям сильно припухшая. Пришлось перебирать аптечку, в поисках нужных лекарств. Нашел средство, схожее с маргонцовкой и разбавил им воду в запасной фляжке. Вколол Джессике обезбаливающее и антибиотик, затем получившимся раствором промыл рану. Новой знакомой было явно не до разговоров, она сжимала зубами сложенный вдвое ремень, иногда всё же подвывая от боли. Чёрт, лекарь из меня хреновый, пару раз рука дрогнула, когда я наносил на края раны подобие раствора йода.

— Джессика, такую рану нельзя забинтовывать, она у тебя мокнет. Только специальные компрессы. Иначе из-за гноя начнется некроз, а это в нынешних условиях смерть. Ты можешь позволить себе перерождение?

— Это нежелательно. — сквозь зубы произнесла копейщица. — Я нахожусь очень близко к потере человеческого облика. Кстати, твоя собака — она ведь была человеком?

— Давай помогу подняться. — уклонился я от ответа. — Нужно вернуться в часовню, там устроим тебе больничную палату. Здесь опасно.

— Слушай меня внимательно, парень! — неожиданно эмоционально заговорила Джессика, крепко ухватив меня за шею. — Цитадель — это не спасение. Останешься надолго, потом не выберешься. Я вижу, ты добрый. Мне помогаешь, ресурсы тратишь. В любой крепости тебя будут использовать, пока не превратишься в тварь. Держись подальше от цитаделей, они не спасают, это добровольные тюрьмы, из которых мало кто уходит в человеческом облике.

— Спасибо за предупреждение. — произнес я, свободной рукой показывая, мол, пошли в часовню. Твою же мать! Я представлял, какой здесь собрался контингент — самые сильные и хитрые, идущие по головам других. Но, почему-то хотелось верить, что здесь собрались лучшие из Reus, способные изменить свое отношение к жизни. Увы, все осталось по прежнему — человеческую натуру не исправить.

— К бою! — крик пернатого прервал мои размышления. Мы уже входили в часовню, когда услышал команду ворона.

— Сиди здесь, не высовывайся! — приказал я, бросив беглый взгдяд на разорванную штанину Джессики. Чёрт, ей бы пару дней покоя, только где их взять?

В этот раз меня спасла Нюша. Я еще выходил из часовни, а пара стремительных силуэтов уже промчались мимо, сбив с ног двойника. Продолжая движение, они рванули ко мне столь быстро, что я не успевал навести оружие.

Разряд молний, на миг ослепивший меня, в полную силу шарахнул по одной зверюге, и тут же перебросился на вторую, от чего тварь сбилась с шага и потеряла скорость. Заряд картечи сбил зверюгу с ног, а первая псина еще раньше покатилась кубарем, в движении превратившись в сильно обгоревший труп.

— Молодец, Нюша! — похвалил я лисицу, осматриваясь цепким взглядом. Двойник лежал неподвижно, сжимая в правой руке «Коварный клинок тьмы». Подстреленная мной тварь судорожно дергалась в предсмертной агонии. Питомица, подбежав ко мне, прижалась к левому бедру, глухо порыкивая. Ворона нигде не было видно.

— Пернатый, ты где? — позвал я помощника. В ответ тишина. Чёрт, неужели убит? — Курица драная, мать твою, отзовись!

— Тяф! — поддержала мое возмущение чернобурка. Минутная пауза, но ответа мы так и не дождались. Зато увидели, как исчезает тело двойника, осыпавшееся на землю песком. Проклятье!