— Был, — ответил тот с довольным видом. — Всего осмотрели — сверху донизу. И снимок сделали.

— Так быстро?

— Еще бы не быстро, когда Ловкачонок рядом! — сказал старик, усмехнувшись. — Он ведь всегда найдет что сказать: наговорил доктору любезностей всяких, да еще доложил ему, что сын у меня в армии служит и что сам я — участник съезда передовиков. Такой уж парень — ну, скажи, зачем доктору его треп? А ведь подействовало — да еще как! У доктора-то лицо сначала совсем деревянное было, а тут, гляжу, заулыбался и уже мне что ни слово, то «папаша»…

Услышав это, я тоже невольно улыбнулся. А старик продолжал:

— И еще что удобно: к утру снимок будет готов. Что-нибудь серьезное окажется — тут же и лечить начнут, а нет — так и дело с концом. Если бы не Ловкачонок с его пронырливостью, пришлось бы самое малое неделю результата дожидаться да еще раз сюда приезжать. Не денег — времени жалко!

Я спросил, почему он сидит здесь, а не вернется в гостиницу — отдохнуть, выпить воды.

— Да малый этот нипочем не хочет прямо в гостиницу возвращаться и меня с собой везде таскает. А что где ни увидит — все ему в диковинку, так и норовит вперед пролезть, чтоб рассмотреть получше да про цены расспросить. Хитрый, чертенок: самому прогуляться захотелось, так он и придумал, будто меня на прогулке сопровождать хочет! Я и говорю ему: любишь толкаться — ну и толкайся себе на здоровье, а я тебя здесь, на перекрестке, подожду. Да вон он, гляди, уже возвращается — с торговцем овощами остановился поболтать!

Я посмотрел в ту сторону, куда показывал старик, и действительно увидел там Ловкачонка. Он и торговец о чем-то горячо говорили, дымили друг другу в лицо сигаретами — ну совсем как два старых друга, что встретились после разлуки. Наконец он простился с торговцем, пожал ему руку, отошел на несколько шагов, остановился на минутку у лотка с товаром… И тут случилась неприятность: он резко повернулся — и налетел на какую-то тетку с корзинкой. Из корзинки выкатились два ярко-красных помидора.

Тетка тут же вскипела и разразилась бранью:

— Ослеп, паршивец?! Прямо на людей прешь!

Ловкачонок не стал ввязываться в перебранку, но и прятаться в толпе не стал. Он повернулся к разгневанной тетке и сказал, ухмыляясь:

— Виноват, виноват! Спешу очень — вот и налетел на вас нечаянно. — И с этими словами, присев на корточки, подобрал помидоры и, поочередно поднося их ко рту, стал шумно сдувать приставшую к ним пыль.

Тетка, сразу остыв, сказала с нетерпением:

— Да ладно уж, ладно — и так сойдет.

Но Ловкачонок продолжал дуть изо всей силы.

И тогда тетка, не выдержав, рассмеялась:

— Ну давай скорей! Вот упрямец!

Ловкачонок положил помидоры ей в корзинку, кивнул на прощание головой и побежал к нам.

— Да осторожней ты, — крикнул ему старик, — смотри, как бы опять с тобой чего не приключилось!

— А я везучий, удачливый: случись со мной какая беда — тут же с ней и разделаюсь! — С этими словами Ловкачонок подошел к нам и только тут заметил меня: — А, товарищ, и вы здесь? Вот и хорошо: вы уж тогда проводите вместо меня дедушку до гостиницы, пусть отдохнет перед ужином.

Старик было воспротивился:

— Нечего зря шататься — все равно ничего не купишь. Ведь часто бываешь в городе, неужели еще не набродился?

— Я уже везде побывал, где надо, — сказал Ловкачонок, — еще только на почту схожу — закажу телефонный разговор с бригадой.

— Мы же завтра домой вернемся — там и наговоришься всласть. К чему еще разговор заказывать?

— А я скажу нашим, чтоб завтра же везли в город кабачки. Я еще как в больницу шел, мимо овощного ларька, вижу — лежит целая куча кабачков, обратно иду, гляжу — все распроданы. А сейчас вот узнал у товарища, который овощами торгует, что кабачки здесь дефицит и один цзинь стоит на пять фэней дороже, чем у нас в поселке. И товарищ этот из ларька такой душевный: сколько, говорит, привезете — столько и возьмем! На каждом цзине по пять фэней выручим, на каждых десяти цзинях — по пять мао, а на каждой сотне — уже по пять юаней. Если шесть-семь возов привезем — больше тысячи дополнительно заработаем!

Старик посмотрел на меня, словно желая сказать: ну как, не зря он свою кличку носит?

А парнишка продолжал, довольный:

— Опять же и вам выгода: мы с вами завтра в деревню-то на возу вернемся, на котором кабачки привезут — на билетах автобусных сэкономим…

Мы с дедом так и прыснули. Но надо было выполнить указание — проводить старика до гостиницы. Мы добрались туда незадолго до ужина — парнишки все еще не было. Начали уже беспокоиться, но тут постучали в дверь, и в номер вошел человек средних лет.

— Приезжие из «бригады восемнадцати семей» не здесь остановились?

Старик, отдыхавший на кровати, приподнялся и, окинув незнакомца изучающим взглядом, ответил:

— Ну я из этой бригады…

— А где ваш молодой уполномоченный?

— Что? Какой еще уполномоченный?

— Так он, выходит, соврал?..

— Кто соврал? Совсем ты мне голову задурил!

— Да есть тут один, — пояснил незнакомец, — сказал, что он у себя в коллективе внешними связями занимается и что живет в этом самом номере. — И, заметив, что старик все еще недоумевает, разъяснил подробнее: — Сам-то я из Шэньяна. А сюда приехал, чтобы мастеров подыскать, которые умеют овчину на экспорт обрабатывать. Спутник мой только что на почте с одним знакомым по этому самому делу по телефону говорил — и уж не знаю как, услыхал его там какой-то парнишка, который тоже говорил по телефону. Парнишка этот тут же вмешался в его разговор, сказал, что никуда звонить не надо, потому что у них, в «бригаде восемнадцати семей», есть опытные скорняки, которые рады будут наладить контакт с нашей фабрикой. А еще сказал, что их бригадир завтра же заедет к нам в гостиницу, чтоб заключить договор. Когда мой товарищ все это мне рассказал, я не поверил: чтобы подросток — и такими делами ворочал? То ли парнишка его разыграл, то ли жулики его подослали! Вот я и прибежал сюда посмотреть — правда все это или нет!

— Все чистая правда, и никакого обмана тут нет, — сказал старик. — Я сызмальства кожи выделывал, каждую зиму этим занимался. — И поднявшись в