— Я просто хочу поехать домой и быть счастливой со своей семьей. — Наверное, это было немного агрессивно. Я со всей силы закусываю щеку, так что на глаза наворачиваются слезы. — Почему вы не даете мне просто быть счастливой? — Я смотрю на него, как на какого-то монстра.

— Да я для тебя это делаю, Бек! Я хочу найти человека, который похитил тебя, и наказать за это.

— А то, чего я хочу, не важно?

— Конечно, важно, — тихо отвечает он, хотя мы оба знаем, что это не так.

Я ничего не говорю, и через несколько секунд он снова включает зажигание. Проклятье. Меня достало играть с ним в эту игру. Я просто хочу расслабиться и почувствовать себя комфортно в своей новой жизни. Должен быть какой-то способ заставить его угомониться. Очень сложно думать, когда приходится постоянно играть. Мне нужно побыть одной.

Я смотрю на айфон, беспорядочно нажимаю на иконки, как будто не умею им пользоваться.

— Да! — тихо говорю я спустя несколько минут молчания.

— Что такое?

— Я наконец поняла, как открыть текстовое сообщение на этой штуке! Не знаю, зачем они сегодня все усложняют.

Он ничего не говорит, словно молодая девушка, которая не знает, как пользоваться айфоном, — самое печальное зрелище в его жизни.

— Можете высадить меня у торгового центра в районе Ярраламла?[35] — спрашиваю я, когда он снова расслабился. — Мой отец хотел, чтобы я помогла ему с покупками.

Андополис бросает на меня взгляд, явно собираясь возразить, но останавливает себя. Отлично. У меня прямо пальцы чешутся, так мне хочется курить, и я хочу показать, кто тут снова босс. Он заворачивает на парковку перед торговым центром, встает рядом с фургоном, потом поворачивается ко мне.

— Я понимаю, ты хочешь, чтобы все это закончилось, — говорит он, не выключая мотора, — но это не закончится, пока мы не поймаем виновного.

Его никогда не поймают. Кто бы это ни сделал, он уже далеко.

— Завтра я хотел бы восстановить твой путь в день похищения. Дорога домой от автобусной остановки, поездка на автобусе после работы. Ты должна что-нибудь вспомнить. Я хочу, чтобы ты попробовала, о’кей? Для меня.

— О’кей, — отвечаю я, глядя на него большими глазами, слегка приоткрыв губы. — Для вас.

Я замечаю, как его взгляд задерживается на моей белой хлопковой юбке и голых ногах. Но он быстро отводит глаза. Интересно, сколько раз ему придется прочитать «Аве Мария» за непристойные мысли, которые только что промелькнули у него в голове.

— Увидимся завтра, — говорю я, выскакивая из машины, и захлопываю за собой дверцу.

По дороге домой я курю без остановки, не зная, когда у меня появится следующий шанс. Медленно вдыхаю дым, чувствую, как расслабляется каждый мускул. Солнце взошло, но воздух свежий. По ногам у меня бегают мурашки, но это не страшно. Приятно провести несколько минут наедине с собой, когда за тобой никто не наблюдает. Я смотрю на свой новый телефон и следую за маленькой голубой стрелкой, которая ведет меня к дому Бек.

Я оглядываюсь через плечо на звук колес, неторопливо двигающихся за мной. Какой-то черный фургон. Похоже, он едет намного медленнее разрешенной скорости. Когда мы припарковались у торгового центра, рядом с машиной Андополиса тоже стоял черный фургон. Он что, следовал за мной все это время? Я отмахиваюсь от этой мысли. С Андополисом я совсем психованная стала. Заворачиваю на улицу Ребекки, фургон проезжает мимо. Я смеюсь над собственной паранойей и делаю глубокую затяжку. Наверное, следовало купить мятных леденцов. Милая маленькая Ребекка вряд ли была курильщицей.

Мой телефон дзинькает. Сообщение. Открываю эсэмэс: наверняка от мамы, которая хочет знать, когда я вернусь домой. Но это не от нее.

«Беги прочь». Больше ничего.

Скрежет колес — неожиданно фургон разворачивается и снова едет за мной вверх по улице. Мое сердце колотится. Он определенно преследует меня. Машина прибавляет ходу. Я тоже припускаю и бегу что есть сил к дому, по подъездной дорожке, через входную дверь. Захлопываю ее за собой и прислоняюсь спиной, тяжело дыша.

— Это ты, милая? — кричит с кухни мама.

— Да! — кричу я в ответ.

На мгновение я решаю, что расскажу ей о сообщении и фургоне. Но она, конечно, тут же позвонит Андополису, а я этого не хочу. Не хочу, чтобы у него появилась дополнительная причина заниматься этим делом. Я смотрю через мозаичное стекло во входной двери; улица пуста.

Я поворачиваюсь спиной к кухне, так чтобы мама не видела меня, и звоню на номер, с которого пришла эсэмэс.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже», — сообщает мне женский голос. Я опускаю телефон в карман и вхожу в гостиную.

Эндрю и Пол сидят рядом с отцом, который по-прежнему смотрит куда-то перед собой. По телевизору идут новости, но опять кажется, что никто не следит за происходящим на экране.

— Как все прошло? — спрашивает мама, входя в гостиную в неизменных резиновых перчатках.

— Винс еще не выстрелил себе в висок? — осведомился Эндрю.

— Все было хорошо, — отвечаю я, опускаясь на свободный стул. Кот Гектор прыгает мне на колени. Сворачивается клубком, и я почесываю его за ухом. Сердцебиение успокаивается, но я все еще паникую. Хорошо, что можно чем-то занять руки.

— Ты что-нибудь вспомнила? — интересуется Пол.

— Не совсем, — говорю я.

Мы смотрим новости. Новый премьер-министр проводит пресс-конференцию. Его невыгодно освещают сзади, большие уши выглядят преувеличенно розовыми. Смена кадра — женщины и дети сходят с небольшой лодки в сопровождении вооруженных мужчин в военной форме.

— Кто это? — спрашиваю я, осознавая, что мой вопрос может удивить их.

— Кто?

— Вот он, — уточняю я, когда на экране снова появляется премьер-министр.

— Ты не знаешь, кто такой Тони Эббот? — удивляется один из братьев, по-моему Эндрю.

Я опускаю глаза, разыгрывая смущение.

— Это наш премьер-министр, — поясняет отец.

Он по-прежнему пялится в телевизор. Пол и Эндрю смотрят на меня, но не с тем выражением, какого я ожидала. Они выглядят удивленными и смущенными, тогда как я рассчитывала на жалость. Я понимаю, что нужно разговорить братьев. Как правило, люди больше расположены к тебе, если удается завоевать их доверие.

— Вы помните, когда в последний раз видели меня? Это может помочь собрать все в единую картинку.

— Ты не помнишь?

— Не очень. Все как в тумане. — Я уже жалею, что не спросила их о чем-то другом. Прошлое — опасная тема.

— Ну, — начинает, если я не ошибаюсь, Эндрю, — должен сказать…