Девочка – это замечательно, вон как новоиспечённый дед проникся! С рук не спускает, по десять раз на дню приходит проведать внучку. И к ней, к Римме, стал относиться мягче.

Смирился, наконец, не прошло двадцати лет…

Но Олёне придётся ещё раз родить, желательно мальчишку. Это важно для обоих дедов, для слияния капиталов, для укрепления союза двух фамилий.

В голове пронеслось – двух держав.

Римма Евгеньевна тихо рассмеялась – а почему бы и не да? Были две отдельные семьи, а останутся только Горины. Вернее, деньги и власть сосредоточатся в руках Гориных, Таловы же через внуков просто сольются с семьёй дочери. Растворятся в ней.

Нет, как всё-таки замечательно получилось!

Когда она, Римма, узнала, что единственная дочка Макара Гавриловича и Меланьи Архиповны влюбилась в Гошку, то на седьмом небе от счастья витала. Представляла, как породнятся, какие блага сулит этот союз.

«В Москву перееду! – мечтала она. – Пусть Андрей продолжает киснуть в своём Воронеже, а мне давно надоела провинция. Я – коренная москвичка и достойна только лучшего! Разводиться не буду – зачем? Замужний статус, если супруг богат и живёт за несколько сот километров, гораздо выгоднее. Квартира у меня там есть, правда, далеко не элитная, но её можно продать и купить что-нибудь солидное. В Хамовниках – на Остоженке или Пречистенке. На худой конец сойдёт Арбат или Якиманка. Конечно, с продажи родительской двушки денег на такое жильё не хватит, а ведь ещё полная обстановка нужна. Но в благодарность за свой удачный брак Егор мне добавит. Стану вращаться в высшем свете, заведу полезные знакомства, а там, глядишь, и мужчина появится. Будет красиво ухаживать и не только. А то Андрей давно не то что не искрит, он даже не дымится».

Размечталась, ага…

Этот паразит, её сын, вероломно пренебрёг своим и материным счастьем! Подумать только – вместо ответных чувств к Олёнушке притащил в дом плебейку Аньку. Андрей мог бы запретить, но не стал вмешиваться.

Конечно, ему на мальчика наплевать – чужой, значит, не жалко…

Римма Евгеньевна скорбно вздохнула, огляделась – куда это я забрела? И встрепенулась, увидев, как из-за поворота с охапкой белья вырулила горничная, а из двери кладовой выходит повариха.

Их-то ей и надо!

Следующие полчаса она с наслаждением выносила прислуге мозг, а отведя душу, отправилась к себе – передохнуть перед обедом.

И снова вернулась в воспоминания.

Из-за взбрыка Егора мечта о династическом браке и полной удовольствий жизни в столице едва не канула в Лету.

Случай помог.

Нет, не случай – это она, мать, вымолила у господа своё дитя, спасла сына от неподходящей ему девушки. Иначе откуда бы взялась эта несовместимость? Оба молодые, здоровые, а дети не получались.

Ясное дело, господь помог. И молитвы матери.

И ведь опять чуть всё не сорвалось – хитрая Анька понимала, что теряет мужа, что нужен наследник. И пошла на подлог, дрянь этакая! Любила бы, как уверяла, так дала бы мужу свободу. Отпустила к той, что родит ему дитя. Вместо этого легла под другого и попыталась выдать байстрюка за родного сына Егора. Спасибо Олёнушке, вывела Анну на чистую воду, хоть сын едва мерзавку с нагулёнышем не вернул.

Егор, конечно, переживал. И помотало его неслабо, особенно, когда бывшая жена пропала из виду.

Но ничего, переболел и женился на матери своей дочери.

Пять лет она, Римма, ждала этого!

И дождалась – в кроватке за дверьми детской сопит бело-розовое чудо. И даже Андрей, наконец, оттаял! Егора сердцем так и не принял, а перед внучкой, пусть и не родной ему по крови, устоять не смог.

Римма Евгеньевна вспомнила, какой скандал закатил ей супруг, когда случайно выяснилось, что у них не мог родиться ребёнок с третьей группой крови. И никакие оправдания, мол, была уверена, что твой, один раз было до тебя ещё, не помогали.

Думала, что Андрей выбросит их из дома, да обошлось.

Видимо, любил он её сильно, да и к Егору привязался. Всё-таки двенадцать лет считал мальчика родным сыном и относился к нему соответственно. Просто так не вычеркнешь.

Тогда Андрей поставил ей условие – ничего Гошке не скажем, он не виноват, что мать у него – ш…ва. Но наследником моим он не будет, ему придётся самому пробивать себе дорогу в жизнь. Нет, совсем голым не оставлю, поддержу на первых порах, но и только. С тобой живём, как жили, если ты в ближайшее время родишь мне родного сына.

- А если дочь? – всхлипывая, спросила она.

- Будешь рожать, пока не получится мальчик, - отрезал супруг. – Если не согласна, то с вещами на выход.

И она согласилась, а куда деваться?

Но видимо в её организме что-то нарушилось, потому что забеременеть не получалось.

А Андрей старался! И она тоже.

Сначала просто ждали, потом, когда прошло три года, но она так и не забеременела, муж потащил её к врачам. И те нашли у неё кисту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Прооперировали, конечно, но и после восстановления желанная беременность не наступила.

И, промучившись ещё три года, Андрей отступился. Смирился, наверное, потому что больше о детях не заговаривал.

Единственно упомянул, что оплатит сыну учёбу, даст хороший старт в жизнь, а бизнес и прочие материальные блага после своей смерти завещает не Егору, а внуку или внучке.

Мол, знал бы, что она никого ему не родит, сразу бы развёлся, а теперь стыдно и не с руки признавать, что столько лет растил чужого ребёнка. Придётся им доигрывать этот спектакль до конца.

И она, Римма, выдохнула – пронесло! Пусть муж окончательно отдалился и вообще сквозь зубы разговаривает, главное, не выгнал, продолжает поддерживать видимость семьи.

А ещё её грела мысль, что все деньги Горина достанутся её сыну и внукам!

Она порадовалась и утроила пригляд за супругом.

Теперь чета Гориных посещала только